An Economic History of India - 1707-1857

Исторические географы пытаются выявить ключевые особенности колониальных городов.30 В этих работах часто используется слово "гибридный" и делается попытка наполнить его аналитическим содержанием. Гибридный означает дуалистический мир, состоящий из "белого города", сосредоточенного вокруг форта, и "черного города", снабжавшего первый продовольствием и рабочей силой. Эти два мира вели между собой активную торговлю, но никогда не смешивались в социальном плане.

 

Действительно, "эти две части города - европейская и индейская - имели мало общих социальных и экономических институтов".31 Коренная часть колониального города черпала символы пропитания из городов коренных народов. Например, исследование Мадраса показывает, как индийское население Мадраса пыталось воссоздать центральное положение храма, столь характерное для урбанизма региона .32 Интересный вопрос для историков - справедлива ли этническая дуалистическая модель только для городов Компании или она в равной степени применима и к имперским городам Великих Моголов, где правителями опять же были более состоятельные мигранты.

Эта картина резкого разделения, вероятно, излишне стилизована. Она проблематична для восемнадцатого века. Гетерогенность, а не однородность характеризовала оба пространства.33 В так называемом черном городе обычно проживало определенное количество европейских ремесленников, моряков и рабочих, которые вступали в брак с индейцами. А в деловых отношениях белые города настолько сильно зависели от сотрудничества с видными индийскими купцами и банкирами, что между ними неизбежно возникала определенная близость.

Усилия по преодолению разрыва предпринимались и на уровне штатов. Сьюзан Нейлд назвала Мадрас городом деревень, подчеркнув, что пригородный Мадрас уходит корнями в доколониальное аграрное общество, лежавшее на его границах, продолжает зависеть от него и периодически вступает в конфликты с ним.34 Рави Ахуджа показал, как "город деревень" превратился в настоящий город в XVIII веке под воздействием совокупного импульса отчуждения земель , миграции, роста цен на недвижимость и формирования бюрократического аппарата, созданного для определения и регулирования прав собственности.35

Этнодуалистическая модель кажется преувеличением и историку бизнеса, который должен найти систематические обмены, партнерство, взаимную зависимость и взаимопроникновение между этими сферами. Проблему представляют люди смешанной этнической принадлежности. На протяжении большей части XVIII века Калькутта была индийским городом с некоторыми отличиями. Она была индийской, потому что ее население состояло в основном из коренных торговцев и ремесленников, среди которых было немного европейцев. В городе проживала армянская община. В нем жили индо-португальские народы. Здесь жили и работали многие европейские ремесленники. Ни одна из этих групп не принадлежала к европейской элите. До индустриализации европейский бизнес Калькутты был в той же степени индийским, что и европейским, и различие между ними было не таким резким, как мы можем себе представить, если смотрим на городскую историю через призму имперской истории.

Эти города стали плодородной почвой для индоевропейского сотрудничества в управлении, бизнесе и интеллектуальной деятельности. Грамотные слои населения города сотрудничали с правительством, сформировавшимся после передачи Дивани, и частными европейскими купцами, которые вели дела из Калькутты после того, как торговые интересы Компании пошли на убыль. Капил Радж, называющий Калькутту конца XVIII века "контактной зоной", показывает, как интеллектуальное предприятие, первоначально основанное на административной потребности в юридических служащих, знающих туземное право, в то же время продвигалось к изучению языка, натурфилософии, медицины, ботаники, социальных обычаев и практики.36 Контакты не были дистанционными; происходил взаимный обмен информацией и идеями, что подготовило почву для последующего интеллектуального расцвета в городе.