Ана Ананас и её криминальное прошлое

Так прошла неделя. Мы уже люто ненавидели лимонад. От него моё платье было липким, будто репейник. Мы надеялись, что поток посетителей постепенно сойдет на нет. Но в воскресенье, когда все заведения положено закрывать даже на Репербане, народу прибавилось так, что к нам даже пригнали экскурсионный автобус.

После полуночи ожидался юбилейный сюрприз. Это был подарок от семьи Барсуков в честь открытия и первой удачно проведённой недели. Барсук, вырядился по этому поводу, как неформальный лидер китайских официантов. На нём была белая рубашка и чёрный свитер с разрезом до пупа. Лицо лоснилось более, чем обычно. В свете софитов оно оказалось покрыто почти взрослым пушком. Счастливый Барсук махал всем рукой, а мне слал воздушные поцелуи. Я засмущалась и спряталась от такого внимания за спину папы.

В сторону заведения Королька летели плевки. Лимонадные Бармалеи заплевали территорию на расстояние нескольких метров. Убирали не мы, а Королёк, потому что это была его территория.

Рядом со старшим Барсуком стояла такая же круглая барсучья мама. Это была приятная женщина с болезненно жёлтым, но зато сияющим как снятый со сковородки блин лицом. Мотороллер её, пристёгнутый к дереву, был матово белым, похожим на дыню с колёсиками. Громкими криками мама Барсук вдохновляла папу Барсука, а тот уже и сам спешил выскочить вперёд, будто на сцену собрался.

Барсук-старший держал в руках потёртый предмет, который был очень знакомым. Он то и дело протирал его тряпочкой.

– Опять свою шишницу приволок, барсучья душа? – раздавались крики Бармалеев.

– Это для белочки! – провозгласил папа Барсук. – Зажигайте огонь, Бармалеи. Мы приступаем к шоу немедленно.

Траурный Эммерих уже стоял с факелами наготове. Где то грохотал папин пугач. Через пять секунд ночь была встревожена костром, как некогда на похоронах херр Павловского. Теперь все смотрели на шишницу в руках старшего Барсука. Мы затаили дыхание. Казалось, наступило Рождество и Пасха одновременно. Вахта Давида была тут как тут. Наш пластмассовый домик просто трещал по швам. Собравшаяся толпа обступила его кругом, чтобы не испортить представление нежелательной катастрофой. Бармалеи хрустели чипсами, загромождая всё вокруг штабелями из фантиков и мандариновых корок. Думаю, в этот момент количество грабежей на Репербане увеличилось вдвое. Кто-то, может быть, пострадал, но возросшая доля туризма возместила убытки.

Внезапно, папа Барсук жестом попросил всех замолчать. Образовавшаяся тишина была готова нарушиться в любой момент. Мы увидели, как из-за ели выглянула белочка. Не обращая внимания на Бармалеев, рыжий зверек гордо прошёлся по прибитым ногами еловым иголкам. Наконец, белочка прильнула к шишнице и начала интеллигентно кушать оттуда какую-то дрянь. Никто не мог и слова сказать от восторга. А белка сосредоточенно доставала дрянь обеими лапками и не доедая до конца складывала объедки обратно.

Бармалеи взорвались аплодисментами. Туристы защелкали камерами телефонов. Бурное одобрение выражали все. Тут белочка сиганула на самый высокий платан, откуда её уже не было видно…

Придя домой я, не раздеваясь, грохнулась спать. С утра надо было в школу. Думать о плохом не хотелось. Королёк был повержен. На портале «Мопо» писали только о нас. Нас называли «репербанским экономическим чудом». Что уж тут о плохом думать. Положив голову на подушку, я тут же заснула.

6

Я вспомнила о том, что так и не собрала школьный рюкзак. Я приготовилась вскочить с кровати, но внезапно что-то пошло не так. Довольно странно было обнаружить себя накрепко связанной. Сперва я решила, что мне просто не встать. А потом поняла, что я была совершенно без преувеличений примотана к стулу толстой веревкой.

Верёвки ужасно резались. Невозможно пошевелить ни единой конечностью. Даже чихнуть не получалось. Задница затекла так, что впору из неё было лить патроны. Не было сил даже моргнуть. Отчаявшись открыть глаза, я принялась слушать все звуки вокруг напропалую, пытаясь понять, где я и что.

Звуки были, в принципе, узнаваемы. Я легко определила по звуку птичку. Потом работающий полотёр. Потом декоративную маму…

– Маэстро, – повторяли рядом издевательским голосом Королька, – вы просто маэстро, любезнейший адвокат Фрайданк.

– Устрою ей настоящие каникулы, – бурчал над ухом хриплый бас декоративной мамы. – Настоящие русские каникулы. А то были огрызки…

Вечером того же понедельника, рядом с территорией 8.1 по новомодной карте «Лучшее в Гамбурге» (конкретнее, там где расположилось кафе «У заморского таракана») образовалась небольшая паника.

Отец, который теперь без меня не мог вести торговые дела, решил, что я снова ушла бродить по улицам. Он принялся за поиски. Не найдя после школы ни Бюдде, ни Ходжи, не Барсука, папа направился прямиком на «Вахту Давида». А вахта и так была на ушах.

Не преувеличивая, можно сказать, что полицейские были приведены в боевую готовность. К моменту появления папы, Бюдде, Ходжу и Барсука как раз выстраивали в очередь и озабоченно пересчитывали по головам.