Анабасис во времени

Когда Биллингса наконец сморил сон, подсознательно навеянный сказкой, ему привиделось, будто он попал в другую арабскую «ночь». Началось все вполне невинно: Биллингс высаживал у себя на заднем дворе ранние помидоры. В реальной жизни он сажал ранние помидоры каждый год, чтобы затем от души посмеяться, глядя, как фермеры из овощных палаток торгуют ими по доллару за штуку. Потом вдруг нагрянула его бывшая подружка, учительница, на своем новеньком «фиасе-хабли». Она выбралась из машины и, обогнув трейлер, направилась на задний двор. Девушка была высокой блондинкой, а серовато-синие, явно сшитые на заказ брюки придавали ей сходство с почтальоном. «Всегда считала, что с твоими мозгами можно найти занятие получше, чем копаться в земле», — бросила она. Биллингс ненадолго оторвался от свежевскопанной почвы: «Ты говоришь так потому, что не способна в полной мере оценить несравненный вкус первых помидоров и, в силу высокого дохода, готова выложить за них кругленькую сумму». «Дураком был, дураком остался», - парировала девушка, которая никогда не питала к нему особой симпатии и которую звали Джун. «Работать руками на крохотном участке, когда машины делают то же самое в десять раз лучше и в промышленных масштабах, - только ради того, чтобы сэкономить пару грошей». «Люди с твоим уровнем дохода пренебрегают мелкими монетами, а зря: сэкономленные гроши неукоснительно растут по экспоненте, даже на них можно сколотить целое состояние». Джун презрительно скривилась: «Я преподаю математику и точно знаю: гроши не растут ни по экспоненте, ни как-либо еще, и состояние на них не сколотить». «Уверен, ты никогда не слышала о Джоне Д. Рокфеллере. Он создал империю, экономя мелкие монеты, а прославился тем, что пригоршнями раздавал десятицентовики простому люду». Джун язвительно улыбнулась: «О Рокфеллере я знаю не понаслышке. Изучала в колледже. Он был вором, отсюда его богатство. Награбленное он хранил в финансовых пещерах и держал на службе тридцать девять разбойников. Однажды, когда вся шайка возвращалась с добычей в сокровищницу, их заметил агент ФБР по имени Али-Баба. Притаившись за деревом, Али-Баба услыхал, как Джон Д. произнес: «Сезам, откройся». Дверь пещеры отворилась, разбойники зашли внутрь, спрятали деньги и вернулись обратно. Джон Д. сказал: «Сезам, закройся» - дверь затворилась, и разбойники ускакали прочь. Али-Баба немедля бросился к пещере и произнес: «Сезам, откройся». Едва дверь в сокровищницу отворилась, он поспешил внутрь и украл мешок, полный тысячедолларовых банкнот. Потом сказал: «Сезам, закройся», и довольный отправился домой. Но брат Али-Бабы, Казим, служивший налоговым инспектором, прознал о пещере и заклинании, отворяющем дверь. На следующее утро, когда Али мирно спал, Казим подкатил к пещере на своем пикапе. Едва он проник в сокровищницу, как дверь за ним захлопнулась. При виде целой кучи денег Казим так обрадовался, что забыл вторую часть заклинания и не сумел выбраться из пещеры. Вернувшись с новой добычей, разбойники обнаружили незваного гостя и порубили его на куски, а куски развесили у входа -в устрашение другим налоговым инспекторам. После казни разбойники снова отправились на промысел. А под сводом пещеры было окно, и когда днем поднимался ветер, его гул оглашал сокровищницу. «Уууу, - завывал ветер, - уууу», но бедняга Казим уже не слышал. Уууууу...»

Биллингс очнулся под завывания ветра, хотя никакого ветра не было. Снаружи давным-давно рассвело. Дуньязада по-прежнему сидела у входа в палатку. Обхватив колени руками и уронив голову на грудь, она крепко спала.

Сам виноват, доверился пятнадцатилетней девчонке. Хотя какой смысл терзаться угрызениями совести, ведь ничего страшного не случилось. Биллингс резко сел.

- Дунни, уже утро.

Сонно моргая, она наблюдала, как он выбрался из палатки и с наслаждением потянулся. Биллингс отлично выспался и чувствовал себя на миллион долларов. Следом в душу закралось беспокойство. В воздухе ощущался едкий запах, противный гул не смолкал. Внезапно Биллингс понял, почему. Вдоль кромки оазиса медленно кружили песчаные вихри, точь-в-точь как тот, что вчера перевоплотился в джинна. «Ууууу, - завывали вихри. - Ууууу».

V. Птица-мать

- Посторонись, Билл! — воскликнула Дуньязада. — Я с ними разберусь!

Она вскочила и встала рядом, готовая в любой момент пустить в ход кольцо. Незваных гостей было не сосчитать, но они явно обложили оазис со всех сторон. Биллингс выхватил морозитель.

Дуньязада воинственно вздернула подбородок. В других, более благоприятных обстоятельствах, ее кровожадная гримаса показалась бы забавной. Биллингс потащил девочку вглубь оазиса.

- Дунни, их там целая армия!

Такие доводы разозлили ее окончательно.

- Не важно! Я все равно не боюсь! Гляди, один перевоплощается.