Анафем

Мы с Лио прошли несколько шагов, прежде чем нас шарахнул смысл последней фразы. Мы переглянулись и безмолвно приняли решение не отвечать.

– Он нас просто разыгрывал! – сказал я, когда у нас с Лио снова выдалась минутка наедине. (Мы закидывали рюкзаки в отведённую нам келью монастырского пансионата.) – В отместку за то, что его матик обозвали свалкой.

Лио молчал.

– Лио! Не настолько же он старый!

Лио снял рюкзак, расправил плечи (я бы так не смог) и повёл ими назад и вниз, чтобы восстановить равновесие. Как будто мог разбить оппонентов исключительно превосходством своей стойки.

– Давай не волноваться из-за того, сколько ему лет.

– Ты хочешь сказать, он нас не разыгрывал?

– Я сказал, давай не будем из-за этого волноваться.

– Я не говорю, что стоит волноваться, но знать было бы интересно.

– Интересно? – Лио снова проделал тот же трюк с плечами. – Мы оба говорим прехню. Ты не согласен?

– Согласен, – тут же отозвался я.

– Вот и хватит. Надо говорить прямо – и тогда придётся сразу же закрыть рот, если мы не хотим, чтобы нас сожгли на костре.

– Ладно. Ты смотришь с дефендорской точки зрения. Я готов её принять.

– Отлично. Значит, мы оба поняли, о чём на самом деле говорим.

– Что нельзя прожить так долго, не ремонтируя цепочки в ядрах своих клеток, – сказал я.

– Особенно в условиях радиации.

– Об этом я не подумал. – Я помолчал, мысленно прокручивая в голове разговор с фраа Джадом. – И как же у него такое сорвалось? Уж наверняка он понимает, насколько опасен даже намёк на то, что он… э… из тех, кто может ремонтировать свои клетки.

– Ты шутишь? Ничего у него не сорвалось. Он нарочно нам сказал, Раз.

– Он дал понять…

– Он доверил нам свою жизнь, – сказал Лио. – Ты разве не заметил, как он ко всем приглядывался? И выбрал нас, мой фраа.

– Ух ты! Если это правда, то я горжусь и ужасно рад.

– Радуйся, пока можно, – ответил Лио. – Поскольку обычно такое доверие связано с некоторыми обязательствами.

– Какими именно?

– Почём я знаю? Я просто хочу сказать, что его призвали не просто так. От него чего-то ждут. Он вырабатывает стратегию. И мы теперь часть этой стратегии. Солдаты. Пешки.

Я на какое-то время заткнулся: у меня напрочь отшибло способность мыслить.

Потом я вспомнил одну вещь и сразу почувствовал себя лучше.

– Мы так и так пешки, – сказал я.

– Ага. И будь у меня выбор, я бы предпочёл быть пешкой у того, кого вижу. – Впервые со вчерашнего вечера Лио улыбнулся своей прежней улыбкой. Всё это время он был непривычно серьёзен. Впрочем, будешь серьёзным, если думаешь, что круги на корабле пришельцев – и впрямь уничтоженные планеты.

Мы, инаки, любим говорить, что живём куда скромнее базских прелатов, которые ходят в алых шёлковых облачениях, окружённые облаком фимиама. Но у нас дома хотя бы каменные и не требуют особой заботы. Здесь всё было из дерева: выше по склону маленькая скиния и братские корпуса, образующие своего рода клуатр вокруг источника, ниже у дороги – два ряда домиков с двухъярусными кроватями и большое здание, где разместились столовая и несколько конференц-залов. Все строения выглядели ухоженными, но видно было, что дерево гниёт, и, если люди отсюда уйдут, через несколько десятилетий на месте монастыря останется груда дров.

Мы не видели, как живут монахи. Наши кельи были чистые, но сплошь исписаны и разрисованы детьми, которых сюда привозят отдыхать. Нам просто повезло, что детей сейчас не было: предыдущая смена закончилась два дня назад, новая ещё не началась. Из шести молодых сотрудников четверо на пересменок вернулись в город. Оставшиеся два и базский священник – руководитель лагеря – приготовили нам немудрёный ужин. Мы занесли в кельи рюкзаки, быстренько сполоснулись в общей бане и собрались в столовой за складными столами – примерно такими же, какие ставили у себя в аперт. Здесь пахло красками – видимо, в том же помещении у детей проходил рисовальный кружок.

Нам сказали, что монахов сорок три – много меньше, чем в одном только нашем капитуле. Четверо пришли поужинать с нами. Мы не поняли, это какие-то местные иерархи или просто остальным тридцати девяти неинтересно на нас смотреть. Все четверо были старые, седобородые, и все хотели видеть фраа Джада. Базско-ортодоксальный орт примерно на семьдесят процентов совпадал с нашим.

Казалось бы, мы с Лио после нашего разговора должны сесть рядом с фраа Джадом, но мы, соблюдая конспирацию, словно тайные агенты в спиле, сели как можно дальше. Арсибальт и несколько столетников чуть не опоздали на ужин: они проводили кальк. Вид у Арсибальта был совершенно очумелый: он только что увидел табулу с чертежом на корабле Двоюродных и теперь умирал от желания поговорить. Сейчас, войдя в столовую, он должен был выбрать: сесть со мною и с Лио или с фраа Джадом и базскими монахами. Мне даже стало его жалко. Ферман Беллер тоже приметил неуверенность Арсибальта, встал и поманил его к себе. Арсибальту неловко было отклонить приглашение, и он сел рядом с Ферманом.