Анафем

Джезри повернулся к стене и остановил взгляд на таблице. В одной колонке были долготы, в другой – широты. Увидев пятьдесят один градус с мелочью, я понял, что смотрю на координаты Эдхара.

– На сегодняшнем лабораториуме, – объяснил Джезри, – мы проверяли расчёты, сделанные накануне ита. Все телескопы мира – включая, как ты видишь, МиМ – сегодня ночью повернутся к кораблю Геометров.

– На всю ночь?

– Нет, примерно на полчаса. Кое-что произойдёт, – объявил Джезри обычным уверенным баритоном.

Эмман как-то заметно подобрался.

– И позволит нам увидеть что-нибудь поинтереснее буферной плиты на их заднице, – продолжал Джезри, – которая мне уже глаза намозолила.

– Откуда ты знаешь? – спросил я, хотя меня несколько смущала заметная нервозность Эммана.

– Не знаю, – сказал Джезри. – Просто вычислил.

Эмман показал глазами на дверь, и мы вслед за ним вышли в клуатр.

– Я вам расскажу, – произнёс он после того, как мы достаточно отошли от остальных членов лукуба. – Всё равно через полчаса все узнают. Идея созрела на одном очень влиятельном мессале после Посещения Орифены.

– Ты там был? – спросил я.

– Нет, но из-за этого меня и вызвали, – сказал Эмман. У нас есть старая разведывательная «птичка» на синхронной орбите, с топливом на борту, так что она может двигаться, если получит такой приказ. Вряд ли Геометры о ней знают. Мы ничего с неё не передавали, так что им не пришло в голову заглушить её частоты. Вчера утром мы узконаправленным лучом послали ей несколько команд. Она включила двигатели и переместилась на другую орбиту, которая пересечётся с орбитой эдра через полчаса.

Он ботинком нарисовал на дорожке корабль Геометров: грубый многоугольник – корпус, отпечаток каблука – буферная плита.

– Вот эта сторона всегда повёрнута к Арбу, – посетовал Эмман, тыча носком ботинка в плиту, – так что мы не видим остального корабля, – он ногой описал полукруг над передней половиной икосаэдра, – где у них всё самое интересное. Очевидно, сознательно – она для нас всё равно что тёмная сторона луны, и мы знаем о ней только по фототипии светителя Ороло. – Эмман обошёл свою схему и прочертил длинную дугу, нацеленную на нос корабля. – Наша «птичка» приближается отсюда. Она адски радиоактивна.

– «Птичка»?

– Да, она получает энергию от радиоизотопных термоэлектрических генераторов. Геометры заметят, что она движется к ним, и вынуждены будут совершить манёвр…

– Поместить между «птичкой» и неизвестным объектом щит – буферную плиту, – сказал Джезри.

– То есть повернуть весь корабль, – перевёл я, – так что наши наземные телескопы смогут увидеть «всё самое интересное».

– И телескопы будут готовы.

– Неужели возможно развернуть нечто настолько огромное за разумное время? – спросил я. – Просто интересно, насколько мощными должны быть двигатели…

Эмман пожал плечами.

– Хороший вопрос. Мы многое узнаем, наблюдая за манёвром. Завтра у нас будет куча картинок.

– Если нас в отместку не разбомбят, – брякнул Джезри, пока я гадал, как бы поделикатней это выразить.

– Такая возможность обсуждалась, – признал Эмман.

– Неудивительно! – сказал я.

– Бонзы сегодня спят в пещерах и бункерах.

– Это успокаивает, – сказал Джезри.

Эмман не уловил сарказма.

– А матический мир умеет справляться с последствиями ядерных взрывов.

Мы с Джезри разом повернулись к скале, гадая, как далеко и насколько быстро успеем забраться в туннели.

– Однако вероятность оценивается как крайне низкая, – продолжал Эмман. – Случившееся на Экбе было серьёзной провокацией, если не прямыми военными действиями. Мы должны дать серьёзный ответ – показать Геометрам, что не будем сидеть сложа руки, пока нас гвоздят.

– А «птичка» и впрямь нанесёт удар по икосаэдру? – спросил я.

– Нет, если они сдуру сами на неё не налетят. Но она пройдёт довольно близко, так что они из осторожности должны будут совершить манёвр.

– Н-да! – сказал Джезри после того, как мы несколько минут переваривали услышанное. – Вот и делай теперь что-нибудь на лукубе.

– Ага, – сказал я. – Знаешь, а я всё-таки выпью вина.

Мы взяли бутылку и пошли на луг между клуатрами эдхарианцев и Одиннадцатых булкианцев. Мы знали, где искать в небе корабль Геометров, поэтому легли на траву и стали ждать конца света.

Я отчаянно тосковал по Але. Последнее время я меньше про неё думал, но с нею рядом мне хотелось быть, когда начнут падать бомбы.

В назначенное время посреди созвездия, в котором, как мы знали, находится эдр, зажглась короткая вспышка. Как будто искорка проскочила между их кораблём и нашей «птичкой».

– Чем-то они в неё шарахнули, – сказал Эмман.

– Направленное излучение, – объявил Джезри таким тоном, будто и впрямь что-то в этом смыслил.

– Рентгеновский лазер, если быть совсем точным, – произнёс голос.

Мы сели. К нам приближалась коренастая фигура в архаичной стле.

– Привет, Репей! – крикнул я.

– Хочешь прогуляться в ожидании массированного ответного удара?

– Конечно, – сказал я.

– А я спать пойду, – объявил Джезри. (Мне подумалось, что он врёт.) – Сегодня никаких лукубов.

Он определённо врал.