Анаксимандр и рождение науки

В книге «Ритуал и религия в формировании человечества» (In Ritual and Religion in the Making of Humanity) Рой Раппапорт, один из ведущих специалистов в области антропологии, на основе обширных антропологических свидетельств подробно доказывает, что во всех известных нам культурах сфера священного и божественного в ее многообразных формах представляет собой универсальную основу не только для создания социальной, правовой и политической легитимности, но и для внятного и связного осмысления мира. Поиск причин здесь осуществляется в отношениях между миром видимых явлений и другим миром, который лежит в основе видимого мира, оправдывает и направляет его. Этот другой мир проявляется посредством богов, духов, демонов, предков или героев, живущих в мифическом параллельном времени, либо вне времени, либо в начале времени, либо в других «подземных» царствах, которые легко вписываются в подобную мифорелигиозную матрицу. На протяжении тысячелетий мифо-религиозное мышление было единственной формой мышления, которой способно было оперировать человечество. Тот факт, что религиозное мышление в его бесчисленных вариантах является всеобщим, не вызывает сомнений. Древнее мышление – это всеобщее религиозное мышление.

Учитывая всеобщий характер религиозного мышления и то влияние, которое оно сохраняет и в наше время, очевидно, что рассматривать его только как набор суеверий и заблуждений – значит не замечать чего-то важного, связанного с его силой. В чем же заключается эта сила? Боги – не просто плод человеческой фантазии. Они представляют собой нечто сущностно необходимое для самой структуры когнитивного, социального и психологического опыта человечества. Так в чем же здесь дело? Против чего именно выступает Анаксимандр со своим предложением?

Вопрос о причинах такой вездесущности «иного мира», «богов» и других вариантов божественного в древности – это, на мой взгляд, один из важнейших нерешенных вопросов о природе и истории мысли.

Природа мифорелигиозного мышления

Многочисленные попытки ответить на этот вопрос проливают свет на некоторые грани этого сложного феномена. Еще во времена Демокрита, Эпикура и Лукреция мотивы религиозности традиционно связывались со страхом смерти, которому якобы подвержен каждый человек (но так ли это на самом деле?). Среди других мотивов – страх перед неконтролируемыми аспектами мира; эстетический трепет перед грандиозной красотой природы; инстинктивная реакция на непостижимость мира или на понятие бесконечного; наконец, гипотетическая, врожденная религиозная духовность человека, определение которой проблематично.

Классическая антропологическая интерпретация религии принадлежит Эмилю Дюркгейму. По мнению Дюркгейма, функция религии – структурировать общество, а религиозные ритуалы – это механизмы, с помощью которых выражается и укрепляется солидарность и дух группы («если тотем является одновременно символом и бога, и общества, то не потому ли, что бог и общество – одно и то же? <…> Таким образом, бог клана… не может быть чем-то иным, кроме как самим кланом»[60]. Эта мысль часто выражается в знаменитой формуле: «религия – это общество, поклоняющееся самому себе»). Политическая власть не использует религиозную власть, она сама является религиозной властью. Фараон – это и есть бог.

Карл Маркс предложил другую трактовку религии: религия выражает интересы не всего общества, а только правящего класса, для которого она является средством непрерывного угнетения остальной части общества.

Более современные теоретические подходы к вопросу о происхождении религии, а также о той роли, которую она сыграла для становления цивилизации, весьма разнообразны. Они варьируются от эволюционных подходов, согласно которым религия обеспечивает конкурентные преимущества отдельным группам или индивидам, до кардинально отличающихся гипотез, в соответствии с которыми религия является паразитарным отклонением, бесполезным побочным продуктом других функций общества.