Anam Ċara. Кельтская мудрость

Одна из продуктивных черт негативных явлений – их правдивость. Они не лгут. Они ясно покажут, где мы гоняемся за пустотой вместо полноты бытия. В уединении мы очень скоро разглядим свои отрицательные черты. Ницше сказал, что одним из лучших дней в его жизни был день, когда он переосмыслил все свои отрицательные качества как лучшие. Такое переосмысление скорее, чем попытка изгнать всё, что на первый взгляд кажется нежелательным, поможет нам вернуть целостность своей жизни. Это медленная и сложная работа по самовосстановлению. У каждого человека есть свои качества или особенности, вызывающие неловкость, тревогу, порицание. Наш священный долг – обращаться с ними мягко. В каком-то смысле мы должны вести себя по отношению к этим «беззаконным» качествам, как любящий родитель. Наша мягкость постепенно вытравит из них всё отрицательное, рассеет страх и даст им понять, что наша душа – жилище, где нет осуждения или нетерпеливого стремления загнать самосознание в жесткие рамки. Негативные качества представляются нам такими опасными именно потому, что должны научить нас состраданию и росту, которым упорно сопротивляется наше мелочное мышление. Наше видение мира – наш дом, а в нашем доме должно быть много места для полноты нашей божественности. Такая целостность нужна, чтобы отдать должное всем нашим многочисленным «я». Она не навязывает им искусственное единство, а позволяет уживаться в согласии, так что каждое из них вносит свой неповторимый вклад в общую гармонию.

Ритм самовосстановления требует от нас великодушия и умения рисковать во взаимодействии не только с нашим внутренним миром, но и с внешним – на уровне отношений с другими людьми. Наверное, это как раз та непростая область, о которой Иисус учил: «Любите врагов ваших». Мы должны тщательно выбирать себе «противников». Пробужденной душе нужны только достойные «противники», выявляющие наши отрицательные стороны и бросающие вызов нашим способностям. Научиться любить своих противников – значить обрести свободу, которая выше обид и опасностей.

Душа влюблена в единство

Когда мы принимаем решение воспитать в себе дружелюбие к собственному характеру, наши внутренние терзания прекращаются. Забытые «я», те «я», которыми мы пренебрегали и которые осуждали, становятся частью единого целого. Душе свойственны мудрость и чуткость, она понимает, что единство способствует общности. Душа влюблена в единство. Душа соединяет то, что мы разделяем. По мере расширения и углубления опыта богаче и сложнее становится наша память. Наша душа – жрица памяти, которая отбирает, просеивает и в конечном счете складывает исчезающие дни нашей жизни в единое бытие. Внутри нас непрерывно длится литургия воспоминаний (именно воспоминаний). Человеческое уединение необыкновенно богато и плодотворно.

Уединение природы обычно проходит в молчании. Об этом говорит прекрасная ирландская мудрость: «Castar na daoine ar chéile ach ní castar na sléibhte ar a chéile», – то есть: «Горы никогда не сходятся, а вот два человека всегда могут встретиться». Поразительно, что две горы порой миллионы лет стоят бок о бок, но не способны приблизиться друг к другу. А два незнакомых человека могут пойти в горы, встретиться в долине и открыть друг другу свой внутренний мир. В этой разделенности особенно ярко проявляется одиночество природы.

Человеку доставляет наслаждение смотреть на океан. Когда в сознании царит путаница, так хорошо пройтись вдоль берега и впустить в себя ритм океана. Океан высвобождает ум из сетей. Всё распутывается, всё встает на свои места. Ложные разногласия отступают, уходят, исцеляются. Но океан никогда не видит сам себя. Даже свет, благодаря которому мы видим, не видит сам себя – свет слеп. В оратории Гайдна «Сотворение мира» мужчина и женщина воспевают и венчают творение.

Наше уединение – иное. В отличие от природы и животного мира, в сознании человека есть зеркало. Это зеркало вбирает в себя все мысли. В уединении человека очень мало одиночества. Для человека глубокое уединение – средоточие близости и напряжения. Когда человек уединяется, он ощущает связь со всем миром и всеми людьми в нем. Настойчиво стремясь вовне, ища прибежища в каком-то внешнем образе или роли, мы сами себя обрекаем на изгнание. Но если мы терпеливо и тихо идем к самим себе, мы достигнем единства и целостности.