Анамнез. История болезни

– Надеюсь, вы не решитесь оспорить изречение настолько проницательной женщины! – улыбнувшись, добавил я, желая ободрить.

– Нет, конечно, мудрые слова, мудрой женщины.

Её лицо тысячи раз изменившее сегодня свою мимику: от скромного смятения через зыбкое отчаяние к проблескам просветления, наконец-то засияло светом ночных звезд, трансформировавшись в ожившее воспоминание, хранимое мною на протяжении долгих лет.

– Позвольте, я обобщу все то, о чем мы сейчас говорили. Для начала, должен сказать, вы отлично справились! Благодаря вашей усердной работе, нам удалось не просто выделить, но и назвать негативные чувства, которые обрушиваются на вас всякий раз во время и после булимического приступа, это вина и стыд, также, нам удалось выявить часть иррациональных мыслей, приклеившихся к вам, словно пиявка, истинно инородное тело.

– Я и не думала об этом. Это так сложно, особенно эмоциональная связка с отцом, – чуть погодя, переведя дух, она продолжила, – знаете, там, в ресторане я отчетливо чувствовала, словно делать то, что не хочешь, всего лишь плата, которую вносишь за то, что ты хочешь.

– Разве цель всегда оправдывает средства?

– Нет, думаю, что нет.

Буквально секунд 10 мы просидели в молчании.

– Как мне быть?

– Эми, осознание проблемы, первый шаг к ее преодолению, один из самых важных, но не единственный. Для эффективной работы, нам нужно обозначить первую цель, которую вы хотите достичь на наших встречах.

– Я хочу вылечиться, не хочу бояться потолстеть, не хочу считать калории и загрызать себя словно собака, бесконечными сомнениями.

– Эта цель очень хорошая, но что, если мы, разобьём ее на подцели. Будем, есть слона по частям. Как считаете?

– Звучит разумно.

– Спасибо. Итак, какова будет наша первая подцель?

– Я не знаю.

– А кто знает?

– Наверное, вы? – отвечает она неуверенно.

– Я? – показывая на себя пальцем, изображаю удивление и добродушно улыбаюсь. – Вы хотите, чтобы я сказал Вам, чего хотите ВЫ? Вы осознаете, что кроме Вас никто не может ответить на этот вопрос.

– Я в замешательстве.

– Когда вы ставите себе пищевые запреты, что чувствуете?

– Загнанность в угол, вину.

– Знаете что это? – она мотает головой из стороны в стороны, словно игрушка. Я смиряю ее ровным взглядом. – Это не любовь к себе, – говорю спокойно, – отрицание себя, подавление. Понимаете о чем я?

– Я не люблю себя? – весьма зажато отвечает Эмили.

– На этот вопрос может дать ответ, только один человек из этой комнаты, и это точно не я.

В конце первой консультации, я объяснил ей, что РПП не лечится быстро, но лечится, путём корректирования модели мышления и поведения, путём работы с иррациональными мыслями и самооценкой. Да, на это понадобиться время, но здоровье, как психическое, так и соматическое стоит каждой затраченной минуты. Так же, Эмили заполнила скрининговый тест отношения к приему пищи (EAT-26), предоставляющий диагностически ценные данные, и подтверждающий высокий уровень отклонений клиента, который ранее был отмечен мною в ходе консультирования. Мы заключили контракт. Две консультации по 50 минут в неделю + домашние задания, совместная работа обязательна, долгосрочный проект с перспективой на будущее. Это должно сработать.

В ходе первичной консультации были предприняты первые шаги к установлению раппорта – контакта. Я стараюсь придерживаться правил К. Роджерса в работе: конгруэнтность, эмпатичность, безоценочное принятие, но впервые мне было трудно, поскольку Эмили не обычная клиентка. Не смотря на то, что у нас был всего один секс, и то, семилетней давности, бог знает как, это мешало сосредоточиться в начале работы. Надо обсудить этот вопрос с коллегой, не думаю, что нарушил правила профессиональной этики, но хотелось бы, не допускать таких упущений в своей практике. Ведь при наличии определенных чувств к клиенту, ты не сможешь помочь, в тот момент, когда на тебя рассчитывают, что значит одно – максимально непрофессиональный подход. А кредо врача – No nocere. И я не наврежу.

Глава 13. Время играть.

[Одиночество сплетено из духа награды и наказания,

Что кидает меня, словно корабль,

То в сторону празднества,

А то, в бездну отчаяния]