Anamorphosis

В таком положении на ее месте вполне можно было представить Мелиссу — это он неплохо придумал. В конце концов, они примерно одного роста, с похожим телосложением, если не смотреть на физиономию и цвет волос, отличия не станут мозолить глаза. Но речь о созерцании и не шла. Джуди здесь не для того разлеглась, бесстыдно разводя колени в стороны.

Рикардо отстранился, чтобы стянуть с нее белье, и девушка на мгновение засмущалась дурацких хлопковых трусов с мультяшным принтом. Такого исхода вечера она, покидая квартиру, совсем не планировала. Но, по-хорошему, Джуд было плевать. Она не Камила с ее порочными кружевами и кожаными корсетами.

Уж извините!

Латинос вопросительно поднял брови.

— Господи, сколько тебе лет? — беззлобно усмехнулся он, — двенадцать?

— Заткнись, — потребовала Джуд, — не нравится, про…

Договорить она не успела, поперхнувшись словами, когда мужчина закинул ее бедра себе на плечи и скрылся под сбившимся к поясу подолом сарафана.

— Серьезно… — пролепетала девушка, почувствовав прикосновение его языка между ног. Она была уверена, что Рик ловким движением выудит откуда-нибудь презерватив, торопливо попыхтит на ней, и очередной неуклюжий, пьяный перепихон отправится в копилку ее самых нелепых воспоминаний. Но латинос подошел к делу донельзя изобретательно.

Это могло бы быть романтично, если бы на его месте был другой человек. Такой жест тронул бы Джуд до глубины души, а не бросил в пучину отчаяния. Теперь ее мучило осознание, что, не смотря на умелые ласки мужчины и все его старания, она оставалась равнодушной. Лишь изображала присутствие.

Джуди зажмурилась. Рик так увлекся, представляя себе Мелиссу — признала она. Так почему бы и ей не попробовать? Она же именно это ему и предлагала — думать о других людях. Если он ввязался в это, значит, возражать не станет. Рикардо, по-хорошему, вообще не должно волновать, чем там сейчас забита ее голова, какие в ней роятся фантазии.

Парой штрихов Джуд начертала себе другие декорации — не этот живописный, сказочный пляж, а остров, спрятанный от посторонних глаз за порослью колючих кустов. Над головой не синий бархат, полный южных звезд, а стальные небеса родной Новой Англии. И другого мужчину.

Трудно, конечно, было представить Итана в таких обстоятельствах, но Джуди очень старалась. В ее воображении ему не нужно было быть правильным и возвышенным.

Он не отверг бы чувств наивной девчонки, не увернулся бы от ее поцелуя, как в тот февральский день. Он бы поцеловал ее сам. Он толкнул бы ее к стволу плакучей ивы и вжал в него своим телом. Он бы провел ладонью вниз от ее ключиц, отмечая, что девчонка с острова давно повзрослела, и задрал подол ее юбки. Запустил пальцы в ее промокшее белье, поддразнивая и распаляя. Джуд с готовностью обняла бы его ногами, прижимаясь крепче, чтобы почувствовать его возбуждение. Чтобы убедиться, что их желания наконец-то совпали.

Итан хотел бы ее. Он сделал бы ее своей — прямо на острове. Бесстыдно отымел под ивой, крона которой столько лет прятала их от солнца и дождя. Стал ее первым мужчиной, единственным на всю жизнь. Он бы ее не оставил. Не умер. Не исчез. Джуди не пришлось бы поливать слезами белые гиацинты и делить свое тело с кем-то другим.

Только с ним. Это была бы не ее тайна, а их общая — волнующая и прекрасная.

Глупая, романтичная девчонка — пожурила себя Джуд — ты неисправима.

Даже пытаясь изобразить в своей голове грязную фантазию, она все равно думала о любви.

Но разве с Итаном могло быть как-то иначе? Его светлый образ не вписывался в реалии ее сомнительных приключений. Нет, он не растлил бы ее у дерева. Он не стал бы отлизывать ей на чертовом безлюдном пляже, даже не поцеловав перед этим, как поступил Рикардо.

Джуд запустила руку в волосы мужчины, и тут же отдернула ее, словно обжегшись. Ей не хотелось прикасаться к этим колючим кудрям. Они напоминали о жалкой попытке самообмана, провалившейся с оглушительным треском.

— Итан, — обронила она, на пике оргазма захлебнувшись слезами.

— Твою мать, — выругался Рик, резко отстраняясь от нее.

Девушка спрятала лицо в ладонях. Она отползла подальше и нервно свела трясущиеся колени.

Ты просто, черт возьми, клиническая идиотка — разозлилась на себя Джуд. Она пришла в ужас от того, какой непоправимый урон, скорее всего, нанесла мужчине. И это в благодарность за все его труды! А ведь ему стоило отдать должное — Рик легко нашел подход к ее телу, безошибочно определил за какие струны стоит дергать.

Они условились, что имеют право думать о других людях, но можно было проявить хоть немного уважения, придержав свои мысли при себе. Не оглашать округу чужим именем.

Девушка не сразу осмелилась убрать руки и посмотреть на Рика, севшего на песок у носков ее обуви. Его лицо было нечитаемым, а взгляд отсутствующим. Латинос успешно делал вид, что созерцание волн, набегающих на берег, увлекает его куда больше общества бестактной девицы.