Анархизм. Суть анархизма

И обратно, в нравственном велении, самом по себе, не заключается никакого необходимого требования какой-либо внешней организации. В качестве безусловно конечной цели не может выступить ни правовое, ни государственное, ни просто конвенциональное регулирование; такой целью является только добрая воля и определение человеческого поведения при ее помощи. Но для этого нет надобности в каких-либо параграфах или определениях других людей. Конечно, подобные нормирующие веления, поскольку они действуют, как принудительные веления против отдельного человека, должны препятствовать его нравственно хорошему поступку, так как он не проявляет уже себя по собственному хорошему желанию, а каузально определяется «сладкой приманкой и плетью». И с этой стороны не существует абсолютной необходимости какого-либо извне определяющего регулирования совокупной человеческой жизни.

Но, конечно, всякая организация представляет благодаря законам настолько несомненные преимущества, что было бы при этом недомыслием отказаться от этого технического средства совершенствования человеческого существования.

Одинокий человек, взятый вне человечески упорядоченных отношений к другим людям, вряд ли мог бы вести какое-либо иное существование, кроме существования единственно каузально определенного. То, что он ставил бы себе цели, достигая которых он возвышался бы в своем человечестве над миром животных, это можно признать не невозможным также и при предположении полного отсутствия установленных человеческих законов: названные гетерономные (извне применяющиеся к отдельным людям и требующие внешнелегального поведения) законы не представляют обязательного условия ни для естественного существования человека, ни для поставления целей, ни для хотения, проистекающего из хороших намерений. Однако же что-либо большее, чем в высшей степени жалкое существование, не может быть достигнуто для обоих направлений человеческой жизни при свободной от законов изолированности человека, судя по всем доступным нам показаниям опыта.

При вопросе об упорядоченной организации совместной человеческой жизни вообще нельзя, следовательно, выходить из рамок ее относительной справедливости; она представляет собой относительно подходящее средство, существование и осуществление которого должно представлять большие преимущества в противоположность вполне свободному от законов состоянию. Только благодаря упорядоченно объединенной деятельности в обществе с распределением труда можно при ограниченности сил и способностей отдельного человека подвинуть на более высокую ступень научно-техническое господство над природой; и только при гетерономном регулировании человеческого сожительства можно на тех же основаниях создать более обеспечивающее предохранение человека от того, чтобы ему не было препятствий и затруднений благодаря посторонним произвольным вмешательствам в его разумное хотение и поведение согласно собственным делам. Прогресс в творчестве искусства может быть с пользой достигнут только в стойких традициях, которые происходят из упорядоченных организаций. И задача воспитания и образования выполнима прежде всего в желательном направлении только путем планомерного начинания и осуществления организованных сообществ. «Ибо мы, как выражается народ, — не ангелы»; потому-то мы и нуждаемся в технических средствах для регулирующей организации среди людей; более серьезного по существу сказать здесь ничего нельзя.

Но должна ли в таком случае существовать правовая принудительная организация?

Существует представление, будто наша юриспруденция приняла, как нечто самопонятное, следующую альтернативу, или состояние, совершенно свободное от законов, или правовое принуждение. По крайней мере с тех пор, как Гоббс (1588–1679) дал для свободного от правил «естественного состояния» формулу «войны всех против всех», ссылку на такую альтернативу можно постоянно видеть в том направлении, будто благодаря этому может быть оправдана дедукция права и государственной принудительной власти, тогда как из этого в действительности следует только желательность упорядоченной организации вообще.