Анархизм. Суть анархизма

«Государство никогда не стремится к тому, чтобы сделать возможной свободную деятельность каждого, а всегда способствует только такой деятельности, которая связана с целями государства»[268]. «Государство старается парализовать каждую свободную деятельность посредством своей цензуры, своего контроля, своей полиции и считает это своей обязанностью, ибо этого в действительности требует самосохранение»[269]. «Я не имею права делать все то, что в состоянии сделать, но лишь ту только часть этого, которая мне дозволена государством; я не должен реализовать моих мыслей, извлекать пользу из моей работы, вообще я не должен делать ничего своего»[270]. Пауперизм — это продукт моей бездонности, проявление того, что я не могу себя использовать. Поэтому государство и пауперизм одно и то же. Государство не позволяет мне извлечь из себя мою ценность и существует только при моей бесценности. Оно всегда старается извлечь из меня для себя пользу, т. е. эксплуатировать меня, воспользоваться мною, хотя бы даже эта эксплуатация заключалась только в том, что я должен заботиться о пролетариате; оно хочет, чтобы я был каким-то орудием и для него»[271].

«Государство не может терпеть того, чтобы человек стоял к другому человеку в непосредственном отношении: оно должно быть между ними посредником, разъединять их собой. Оно отрывает человека от человека для того, чтобы стать в качестве призрака между ними. Те рабочие, которые требуют повышенной платы, признаются преступниками, как только они хотят добиться этого повышения силой. Что же они должны делать? Без принуждения они не добьются его, йо в принуждении государство видит самоуправство, исходящее из Я, самоопределение, действительную, свободную реализацию своей собственности, которых оно не может допустить»[272].

II. Личное благо каждого требует, чтобы общественное сожительство людей, на основании только их собственных предписаний, заменило бы собой государство. Этой форме человеческого общежития Штирнер дает название «Ферейна эгоистов»[273].

1. Люди должны и после уничтожения государства жить обществом. «Личности будут бороться за достигаемое ими самыми единство, за союз»[274]. Но что же должно связывать людей в общество?

Во всяком случае не обещания. «Если бы вчерашним своим желанием я был связан сегодня и завтра», то «моя воля окаменела бы. Мое создание, т. е. известное волевое проявление, сделалось бы моим повелителем. На том основании, что я вчера был дураком, я на всю жизнь должен был бы им остаться»[275]. «Союз — это мое собственное создание, мое творение, он не свят и не является какой-либо духовной силой над моим духом, подобно всякой ассоциации, какого бы рода она ни была. Точно так же, как я не могу быть рабом своих правил, но открыто без всякой гарантии подвергаю их своей постоянной критике и не допускаю никакого ручательства за их постоянство, даже еще более, я не обязываюсь и союзу за свою будущность и не продаю ему души, как это говорят о черте и как это действительно бывает в государстве и при всех духовных авторитетах; но я есмь и значу для себя более, чем государство, церковь, бог и т. п., следовательно, и бесконечно более, чем союз»[276].

Связывать людей в союз должна та польза, какую вся кий извлекает в каждый момент из этого союза. Если я могу воспользоваться своим ближним, «то я сговариваюсь с ним и сближаюсь для того, чтобы благодаря этому соглашению усилить свою власть и соединенной силой достигнуть большего, чем мог бы достигнуть отдельный человек. В этом объединении я совсем не вижу ничего другого, кроме увеличения моей силы, и только до тех пор, пока оно умножает мою силу, я сохраняю его»[277].

Поэтому союз этот есть нечто совершенно другое, чем «то общество, которое хочет основать коммунизм»[278]. «В союз ты вносишь всю твою силу, твое умение и добиваешься себе значения, общество же поглощает тебя вместе с твоей рабочей силой; в первом ты живешь эгоистически, во втором человечно, т. е. религиозно, как «член тела этого господина»; обществу ты должен все, что имеешь, ты обязан ему, ты окружен «социальными обязанностями»; союзом же ты пользуешься и уничтожаешь его, не будучи ничем обязан и ни в чем не верен ему, если ты не извлекаешь из него пользы. Если общество больше тебя, то оно и выше тебя; союз же только твое орудие или меч, которым ты заостряешь и увеличиваешь свою естественную силу; союз существует для тебя и через тебя, общество же, наоборот, имеет на тебя претензии в свою пользу и существует также и без тебя; коротко говоря, общество свято, союз же принадлежит тебе; общество пользуется тобою, а союзом пользуешься ты»[279].

2. Но каковы же должны быть детали такого общежития? В ответ своему рецензенту, Моисею Гессу, Штирнер приводит несколько примеров теперь уже существующих союзов.