Анархопокалипсис (СИ)

— Это вот почему? — надулась Алессия. — Потом спасибо скажешь, когда от сколиоза не помрешь! Или, что там ещё бывает у таких вояк как ты? — мило улыбнулась послушница, удаляясь с посудой на кухню.

— Потому что! — мрачно буркнула гончая, опершись о стену у входа, и принялась недовольно ворчать, осуждая медлительность спутницы.

— Алесь, — тепло улыбнулась Степановна, умывая руки и показывая той старую русскую печь, в которой они с мужем готовили и пекли хлеб, — ты б её не хохлила уж. Не хорошо это делать, проблем человека не знаючи!

— Что, извините, пожалуйста? — виновато улыбнулась Вуншкинд, не понимая ни слова.

— Да боится она, говорю! — На фоне дубовых веников высокая пышная барышня в кокошнике и ярко-оранжевом сарафане смотрелась настолько карикатурно, словно вышла из доанархических сказок, однако Алессию всё это более чем восхищало.

— Боится? Чего ж она может бояться? — удивилась Алессия, проверяя фиксацию ремня снайперской винтовки.

— Домогательства давно уж как дело привычное. Кристишка сдавна натерпелась, вот и боится она несерьезного к себе отношения! — ухмыльнулась женщина, глядя на жар потрескивающих углей. — Так шо, она у нас такая. Дикая немного, да и светиться лишний раз не любит, вот и бычит на окружающих изо всех сил, только б не трогали.

— Господи… — сокрушенно воскликнула Лесса, виновато опуская глаза. Доля бродяги была ей неведома. — Понятно, больше не буду. Я просто хотела, чтобы она не мучилась потом, это же позвоночник, а у неё, я заметила, проблемы какие-то со спиной.

— Да ничего, сама такая! — подмигнула трактирщица, похлопав её по плечу. — Ну ты это, молодчага! Она ж теперь не одна буит! Вместе всяко отобъётесь, если чего! — она широко улыбнулась, невольно вздрагивая и вертя в руке длинную крепкую косу.

***

Уже знакомые братья-акробатья, торчащие у ворот города на холме, встретили путниц без особых «манер», молча отправив Алессию к тому самому карандашу на пригвожденной веревке и без лишних «прелюдий» пропустили девушек внутрь. Видимо, нежелательная слава рыжеволосой выскочки всё же сыграла свою роль, раз эти амбалы даже пожелали им в напутствие «хорошего дня». Крестик послушница прятать не стала, а вот Кристин не на шутку опасалась связанных с этим делом проблем. Вольные монахи имели право ступать где угодно, и даже Бирмунд не рискнул бы злить Церковь. А вот прослыть подстилкой церковницы ей более чем не хотелось. Пусть мало кто знал об особенностях такого безобидного украшения, но вот для Крис это был серьёзный подрыв репутации, если Бирмунд догадается.

«Интересно, — задумалась Харенс, отметив, как пристально охранник следил за правописанием белокурой. — Они впускают не только хорошо вооруженных ребят, но ещё и грамотных? Надеюсь, я не прогадала с Бирмундом. И почему только „Па“ заклинал сюда не ходить?».

Алессия с интересом вертела головой, бегая глазами по огромной и единственной улице. Искусственные цветы было не отличить от настоящих, а по бокам по-прежнему работали небольшие ларьки, ассортимент которых составляли причудливые детали, какие-то шланги и остатки отбракованных боеприпасов «по скидке». Намекнув, что пришли они сюда не ради экскурсии, Кристин поспешно поднялась по ступеням Кратера, сгорая от желания лицезреть очередного барана-бармена, которого непременно успели подыскать местные шишки. Войдя в хорошо освещенное помещение, где даже днём разливался тёплый ламповый свет причудливых абажуров, Кристин бросила колкий взгляд в пустующий угол комнаты и, не найдя там никакого «козла», обратила внимание на симпатичного мужчину за барной стойкой, которому, на вид, от силы стукнуло тридцать.

— Д-доб-брый д-день, д-д-дев-вушки! — неуверенно залепетал тот, скромно держа на уровне груди сложенные друг на друга ладони. — Ч-чего ж-жел-лаете в наш-шем с-с… скром-мном г-гостевом к-кот-тедже? — стройный, широкоплечий, с зализанными каштановыми волосами и гладко выбритым лицом, он был европейской внешности и разительно отличался от надменного, алчного Бэккмана, который предшествовал этому заикающемуся недоразумению.

— Такой себе коттедж, — ухмыльнулась Кристин, усаживаясь напротив и потирая шрам на щеке. — Чего предложишь, «красавчик»? — холодно поинтересовалась она, насквозь прожигая бармена взглядом и отвлекаясь от Лессы, которая уже вовсю шастала по заведению, разглядывая местную утварь, в виде старых микросхем, материнских плат и газетных вырезок.

— М-могу п-пред-длож-жить? — мужчина пугливо покосился на Крис, как селюк на крепкие ворота, и принялся перечислять стоящую на полках выпивку. Вместо делового костюма на нём были мешковатые брюки и серая поношенная футболка, а насыщенно-карие глаза испуганно бегали из стороны в сторону, словно пытались высмотреть за спинами гостий кого-то ещё.

— Слушай, я не слепая, — угрюмо буркнула Крис, чувствуя, что вот-вот уснёт от скуки, созерцая растерянного новичка. — Забей. Лучше налей чего нибудь… освежающего, — она положила на стол сверток с какими-то записями и внимательно присмотрелась к действиям бармена.