Анасейма

Марина легко постучала о косяк двери и прислушалась к звукам. В доме точно кто-то был, изнутри доносились приглушённые голоса. Не получив ответа, она толкнула сетчатую занавеску и вошла в дом. Прошла по коридору несколько шагов, но заглянуть на кухню не успела. Слева на стене висело большое зеркало, в нём отражался кухонный стол и часть самой комнаты. У стола, спиной к ней стоял сосед, его рука по-хозяйски скользила по бедру мамы, слегка сминая подол платья. Наклонившись к её уху, он что-то страстно шептал, не переставая гладить ногу круговыми движениями, постепенно сдвигался к ягодицам. Татьяна чуть оттолкнула Фёдора и оправила задравшийся подол. На мгновенье Марина увидела её лицо. На нём ясно читалась гадливость, но при этом она позволяла себя трогать и не возмущалась.

Марина зажмурилась, но уйти не могла, ноги словно приросли к полу. Мозг кричал: «Уходи!», а тело впало в ступор и заледенело. Услышав страстный вдох, она наконец пошевелилась и попятилась назад. У порога развернулась и врезалась лицом в узорчатую штору. В бессильной ярости принялась колотить по ней руками, пока не выбралась наружу. Добежала до ворот и понеслась по улице, обгоняя закат. Как добралась до заповедника не запомнила, просто обнаружила себя стоящей у одинокого можжевелового дерева на высоком берегу. Внизу в истерике билось море, волны пенились и бушевали, разбиваясь о каменную подошву мыса. Марина впервые не видела море, перед глазами стояло мамино лицо и рука соседа, скользящая по её ноге.

Стемнело быстро. Как только солнце утонуло в море, воздух чуть заалел, посвежел и позволил ночи себя поглотить. Марина так и сидела на берегу, притянув колени к груди, и прокручивала в голове сцену в кухне уже в тысячный раз. Эмоции сыграли с ней злую шутку, добавив детали, которых и не существовало. Теперь Марина была уверена, что видела не только скользящие руки, она видела всё.

Счастливчик и Вячеслав Аркадьевич уехали на ночной клёв и о побеге Марины не знали. Татьяна тоже не сразу начала волноваться. Зная свободолюбивую натуру дочери, предположила, что та бродит на берегу или сидит на пирсе. Но когда она не вернулась и через три часа, всерьёз испугались даже братья Ибер.

Раиса Константиновна пыталась загнать сыновей в «скворечник». Илья противился, хотел дождаться Марину. С тех пор, как она ушла к соседу, вечер сменился плотной южной ночью, из-за туч совершенно беззвёздной. «Барашки» на море превратились в полноценные волны, поднялся ветер, душный и порывистый.

– Давайте я снова схожу на пляж, ещё дюны нужно осмотреть, – предложил Илья.

Раиса Константинова бросила на него предостерегающий взгляд.

– Сам ещё потеряешься, забыл, как заблудился в прошлый раз? Как не вовремя наши мужчины на рыбалку уехали.

– Я там уже была и Алсу дважды посылала. Уже ночь. Ничего не видно, – голос Татьяны дрожал и наполнился слезами.

– Я снова посмотрю, – настаивал Илья. – Дайте фонарик.

Дима составил брату компанию. Они вместе прошли вдоль кромки прибоя, выкрикивая имя потеряшки. Раиса Константиновна караулила их у пирса, боялась, что в такой непроглядной ночи потеряет собственных сыновей. Пока они искали Марину на берегу, Татьяна подняла на уши спасателей и всех, кто откликнулся на её просьбу. Мужчины похватали фонарики и разбрелись во все стороны от дома Юдиных. Фёдор тоже участвовал в поисках, прошёл вдоль канала, и обыскал рощу лохов. Темнота ожила, наполнилась голосами и дыханием. Свет от фонариков резал ночь на сегменты, прогоняя страх сплочённостью и надеждой.

Татьяна чуть ли не плакала, держалась из последних сил. Илья шёл рядом с ней и единственный выкрикивал не имя, а прозвище, надеясь, что она откликнется на его голос.

– Анасейма!

Татьяна каждый раз вздрагивала и останавливалась, приложив ладонь к груди.

Когда Счастливчик вернулся с рыбалки, забрезжил рассвет. Небо постепенно светлело, выключая звёзды одну за одной. Во дворе он нашёл только Раису Константиновну. По её лицу сразу понял, что произошло что-то нехорошее.

– Что случилось?

– Марина пропала, – прошептала она и перевела взгляд на сонного мужа, который медленно выбирался из машины. – Она с вечера пропала. Думали, у моря гуляет, но она не вернулась.

Счастливчик тут же ринулся на поиски, не слушал никого, кто рассказывал, что уже успели обыскать рощу, дюны и часть заповедника. Всё проверял заново, каждый раз выбегая к морю и выкрикивая в сторону горизонта её имя. Вывел на воду «Афалину» и больше часа искал дочку в море, страшась на самом деле её обнаружить.

– Марина!

Илья стоял на берегу, вглядываясь в мечущийся на воде катер и бессильно сжимал кулаки. Какой там страх роботов или оживших домашних животных! Такого ужаса, как в эту ночь, он никогда не испытывал. На темноту вообще не обратил внимание, да и роботов бы не заметил, если бы они встретились на пути. Восставших из могил питомцев распинал бы абсолютно равнодушно.

– Илюха, мама зовёт, нужно хотя бы поесть. – Дима положил ладонь на плечо брата и сочувствующе сжал. – Ты всё равно ничем не сможешь помочь.