Анастас Иванович Микоян: человек и политик

Все важнейшие статьи, опубликованные в «Правде», на следующий день перепечатывались или подробно излагались в венгерской прессе (как и прессе других стран «народной демократии»), выступая в качестве определенного камертона, на который ориентировался актив правящей партии. Несмотря на очевидные попятные движения в Москве и периодическое приглушение критики «культа личности», связанное как с опасениями ее выхода из-под контроля, в Венгрии любые попытки антиреформаторских сил предпринять контрнаступление оказывались малоэффективными в обстановке общественного подъема, вызванного XX съездом КПСС. В середине апреля резкая критика в адрес партийного руководства звучала на партсобрании в Союзе писателей, а затем со второй половины апреля и в прессе, особенно на страницах литературно-общественного еженедельника «Irodalmi Ujsag»[247]. Превращалось в фикцию и постоянное декларируемое единство правящей партии, XX съезд лишь ускорил процесс размежевания сил как в низовых парторганизациях, так и в верхних эшелонах ВПТ. Хотя нормы партийной жизни всячески препятствовали вынесению верхушечных баталий на суд широкой общественности, от последней все же не могло ускользнуть наличие серьезных противоречий и трений в партийном руководстве. Более того, начиная с мая, отдельные лица из ближайшего окружения Ракоши (включая второго человека партии Э. Герё) сначала очень осторожно, а затем все более открыто и решительно совершают «подкоп» под первого секретаря ЦР ВПТ, формируя против него мнение советской дипломатии, а опосредованно и официальной Москвы[248]. В атмосфере, сложившейся после XX съезда КПСС, мысль об устранении Ракоши путем «дворцового переворота» уже не была утопией — его позиции значительно ослабли. Хотя И. Ковач и жаловался Андропову, что «в Политбюро пока мало людей, которые бы имели собственную точку зрения и отваживались бы высказывать ее даже в тех случаях, когда она не совпадает с мнением т. Ракоши»[249], из документов следует, что не в последнюю очередь именно под давлением своего политбюро первый секретарь ЦП ВПТ 18 мая выступил на будапештском партактиве с непривычно острой самокритикой, публично, перед широкой аудиторией признал свою ответственность за культ личности и репрессии. Об ослаблении позиций Ракоши свидетельствовало и то, что он так и не смогу поставить преград на пути следствия по делу Фаркаша, чреватого крайне нежелательным исходом для него самого, как и не смог воспротивиться продвижению на ответственные должности ряда своих политических оппонентов.

Таким образом, весной 1956 г. под влиянием импульсов, исходивших из Москвы, в Венгрии активизировалось движение за либерализацию коммунистического режима. Формировавшаяся внутрипартийная оппозиция сделала главной мишенью своих нападок первого секретаря ЦР ВПТ М. Ракоши. В этих условиях часть руководства ВПТ, осознавая крайнюю непопулярность Ракоши и его очевидную политическую обреченность, в интересах укрепления собственных позиций предприняла за его спиной первые, пока еще очень робкие шаги к тому, чтобы через посла Ю. В. Андропова повлиять на Москву в целях признания ею необходимости кадровых перемен в верхушке ВПТ.

В Кремле продолжали делать ставку на Ракоши. Ситуация в Венгрии в марте-апреле 1956 г., судя по всему, пока не вызывала слишком большого беспокойства, и вопрос о каких-либо существенных кадровых переменах в верхах ВПТ еще не встал в повестку дня. Руководствуясь, как и подобало советскому послу, официальной линией Москвы, Андропов стоял на платформе безусловной поддержки Ракоши. Тот в свою очередь, начав терять опору в лице своих ближайших соратников, теперь видел главного союзника именно в советском посольстве и в своем стремлении к восстановлению пошатнувшегося положения рассчитывал почти исключительно на поддержку Москвы. «Ракоши чувствовал надвигавшуюся опасность, судорожно искал выход, пытался советоваться с Москвой…, неоднократно обращался за помощью к нашему послу в Будапеште Ю. В. Андропову, интересовался его личным мнением», — вспоминает В. А. Крючков, будущий председатель КГБ, а в 1956 г. секретарь посольства СССР в Венгрии[250]. 6 мая Ракоши высказал Андропову о приезде одного из членов Президиума ЦК КПСС на предстоящий пленум ЦР ВПТ[251]. И этот приезд не заставил себя долго ждать.