Анастас Микоян

Прежде всего, Микоян не имел мотивов для поиска и разгрома врагов. Наоборот, ему, как организатору, всегда требовались толковые надёжные исполнители, десятки тысяч умных, образованных, надёжных функционеров на всех этажах, на всех направлениях административной и хозяйственной работы. Микоян не был ни жестоким, ни злопамятным, ни завистливым. Чистки и репрессии никак не помогали работе Микояна, наоборот, мешали. Конечно, Микоян, как руководитель высокого уровня, поддерживал твёрдый порядок и дисциплину, и всегда был готов наказать нерадивого сотрудника — но наказать соразмерно проступку. Микоян мог отдать человека под суд, но не мог приказать посадить его в лубянский подвал и пытать, выбивая признание в шпионаже.

3 Когда будет известна вся правда

Наверное, всю правду о репрессиях не знал даже сам Сталин. Но он, во всяком случае, создал эту машину, вместе с Николаем Ежовым.

Правда сокрыта в документах, документы хранятся в архивах. Вся деятельность НКВД была засекречена: во многом остаётся такой и до сих пор.

К настоящему моменту рассекречена и обнародована, как я убеждён, лишь малая часть документов, может быть, десятая часть от общего количества. Поэтому мы, проживая в третьем десятилетии XXI века, прочитав десятки книг про Сталина — от Солженицына до Хлевнюка, — знаем лишь часть того, что происходило на самом деле.

Через год или пять лет какой-нибудь историк добьётся опубликования новой порции рассекреченных манускриптов и важный эпизод истории будет пересмотрен. Вчерашний герой станет мерзавцем; вчерашний злодей предстанет крутым парнем.

Но почему, спрашивает здесь читатель, почему же, чёрт возьми, нельзя опубликовать все архивы? Где тут свобода получения информации? Зачем хранить секреты почти вековой давности? В чём смысл? Давайте всё опубликуем и обнародуем, давайте знать друг про друга всю правду до последней буквы! Это, во всяком случае, честно!

Нет, так быть не может.

Дело в том, что документ — это оружие.

Всякое государство всегда вооружено, у него есть армия, полиция и спецслужбы. Документы, которые обращаются внутри этих силовых структур, рассматриваются как один из видов оружия, такой же, как автомат Калашникова или нейтронная бомба.

Вот два примера, когда сам Микоян использовал засекреченные документы как оружие во внешней политике СССР.

В сентябре 1965 года, во время скандального и страшного визита Хрущёва в Польшу, Микоян взял с собой документ на трёх страничках. Это была копия письма на имя товарища Сталина, отправитель письма — Владислав Гомулка, лидер ПОРП. В письме Гомулки содержались антисемитские выпады. Микоян показал Гомулке копию этого письма и сообщил, что письмо может быть рассекречено и опубликовано. Демократ и борец за свободу Гомулка предстанет националистом и антисемитом и как минимум лишится поддержки влиятельного международного еврейского лобби. Вспомнив про письмо и прочитав его копию, Гомулка умерил свой гонор, письмо не было опубликовано. Микоян с трудом уговорил Хрущёва не вводить войска в Польшу.

Спустя считаные дни в соседней Венгрии Микоян снова имел тяжёлые переговоры, на этот раз с лидером восставших венгров Имре Надем. Вместе с Микояном в Будапешт прилетели Суслов и глава КГБ Иван Серов, который привёз с собой секретные документы, касающиеся Надя. Они свидетельствовали, что товарищ Надь, проживая в Москве в 1930-е годы, активно сотрудничал с НКВД, имел агентурную кличку Володя и писал доносы на своих товарищей. Этот компромат также не был обнародован: Микоян до последнего момента надеялся на Надя, вроде бы договорился с ним и улетел в Москву.

Об этом рассказ будет позже; пока мы увидели, как работала война компроматов в середине ХХ века.

Неопубликованный документ — оружие, готовое выстрелить.

Опубликование — выстрел и последствия.

Неопубликованных документов много больше, чем опубликованных, они, изощрённо пронумерованные, лежат в крепких картонных папках и ждут своего часа.

Каждый документ, опубликованный вовремя, может разрушить любую репутацию, либо, наоборот, укрепить уже имеющуюся, что иногда бывает важнее.

Когда я писал эту книгу, мой старший товарищ, внук Анастаса Микояна, музыкант Стас Намин смог добиться опубликования многих документов, ранее хранившихся в особых папках, под грифом «Совершенно секретно». Мне посчастливилось держать в руках шифротелеграммы 1937 года, подписанные Сталиным, Ежовым, Молотовым и другими членами сталинского Политбюро, в том числе и Микояном, впервые извлечённые из Президентского архива. Здесь эти документы будут процитированы и прокомментированы.

Именно знакомство с уникальными, ранее неопубликованными документами даёт мне право иметь своё собственное мнение о периоде сталинских репрессий. О них сказано много, но мне есть что добавить к уже сказанному.

Есть много других документов, уже рассекреченных, давно известных профессиональным историкам, но неизвестных широкому читателю. Есть и документы, вроде бы известные, но интерпретированные поверхностно или однобоко.

4 Документы «конвейера»