Читаем Анастас Микоян полностью

Историки до сих пор подсчитывают количество казнённых по приказу Ежова от 30 июля 1937 года. Цифры не совпадают на порядки. Вроде бы существует итоговое количество в 390 тысяч расстрелянных и столько же — отправленных в лагеря. Но как могло случиться, что при спущенных из Москвы расстрельных лимитах на 85 тысяч было уничтожено 390 тысяч?

Как же на самом деле работала расстрельная машина Ежова-Сталина?

В этом можно разобраться. По крайней мере, попробовать.

Микояна вызвали к Сталину 15 сентября 1937 года. Согласно журналу посещений, он вошёл в кабинет Хозяина в семь часов вечера и вышел в девять. В это же самое время вошли Ежов и Молотов: они совещались вчетвером.

Микоян свидетельствует: Сталин приказал ему отправиться в Ереван и принять участие в Пленуме КП(б) Армении, зачитать на Пленуме его, Сталина, письмо и завизировать итоговые документы, в том числе расстрельные списки. Сталин сообщил Микояну, что есть решение Политбюро, обязывающее Микояна поехать в Армению.

В структуре органов ВКП(б) Сталин тогда занимал должность одного из секретарей ЦК.

На самом деле Политбюро обычно если и собиралось, то не в полном составе. Часто Сталин лично определял текущую повестку, диктовал своему секретарю Александру Поскрёбышеву готовые решения по тем или иным вопросам. Затем Секретариат подготавливал готовый текст «решения Политбюро». После этого Сталин вызвал к себе членов Политбюро, и они ставили свои подписи на уже готовых решениях.

Так или иначе, но 15 сентября, возможно, в присутствии Ежова и Молотова, Сталин объявил Микояну, что Политбюро (фактически лично Сталин) направляет его, Микояна, в Ереван.

Здесь начинаются расхождения. Микоян пишет, что Сталин поручил ему только зачитать своё письмо. Но существуют протоколы Пленума КП(б) Армении от сентября 1937 года, из которых следует, что его заседания начались 15 сентября, и письмо Сталина зачитал Георгий Маленков. В этот день Микоян ещё находился в Москве. Далее он — предположительно, 16 сентября — отправился в Ереван самолётом либо на поезде. В это время Маленков активно и умело управляет работой Пленума, громит врагов. Помогает ему опытный человек Михаил Литвин, заместитель Ежова, начальник 4-го отдела ГУГБ НКВД. Он привёз с собой в Ереван отряд оперативных работников НКВД — они проводят аресты. К моменту начала Пленума все кандидаты на попадание в 1-ю — расстрельную — категорию уже определены сотрудниками местного НКВД, списки составлены: 500 человек.

Протоколы Пленума свидетельствуют, что Микоян на Пленуме не работал. Его там просто не было. Он появился лишь однажды и пробыл примерно час, 22 сентября, в конце вечернего заседания вышел на трибуну, был встречен бурными аплодисментами, произнёс речь (её текст не сохранился), а потом покинул зал. Когда он произносил речь — в зал вошёл Лаврентий Берия. Микоян очень удивился: его никто не предупредил о присутствии Берии.

Пленум длился с 15 по 23 сентября, Микоян прибыл, предположительно, 16 или 17 сентября; где он был пять дней? Почему не работал на Пленуме? Почему зашёл всего на час в последний момент?

В тот же предпоследний день, 22 сентября, из Еревана в Москву отправляется шифровка, на имя Сталина и Ежова, её содержание таково: лимит по 1-й категории — 500 человек — уже исчерпан, просим разрешить дополнительно расстрелять ещё 700 человек. Подписи: Микоян, Маленков, Литвин.

Получив эту шифровку, Ежов тут же пишет Сталину свою собственную: «Тов. Микоян просит дополнительно расстрелять 700 человек. Предлагаю дополнительно расстрелять 1500 человек».

Сталин своей рукой начертал «За». Потом эту телеграмму от Ежова подписали Молотов, Каганович, Чубарь. Микоян в этот день ещё находится в Ереване.

Двадцать третьего сентября Сталин диктует Поскрёбышеву записку «Об антисоветских элементах в Армении». Наконец 25 сентября Секретариат Сталина оформляет решение Политбюро, от 23–25 сентября, из 10 пунктов, в том числе и по увеличению расстрельного лимита по Армянской ССР.

Выписка из решения Политбюро от 23 сентября — об увеличении лимита для Армянской ССР на полторы тысячи, до общей цифры в две тысячи — направлена Ежову, но при этом почему-то не направлена Микояну, которого вроде бы это непосредственно касалось. То есть Ежов предложил Сталину увеличить лимит по Армении, расстрелять ещё полторы тысячи, и сослался на Микояна. Сталин согласился, подписал, но Микояна не информировал. Что это за странная переписка, что это за сталинская бюрократическая машинерия? В приказе Ежова расстрельный лимит по Армении — 500 человек. Потом «товарищ Микоян просит дополнительно расстрелять 700», а товарищ Ежов тут же предлагает не 700, а полторы тысячи. Итого общее количество — две тысячи. Потом Сталин оперативно оформляет итоговый документ, утверждает вариант Ежова — пятьсот плюс полторы, итого две тысячи. Наконец все бумаги подписывают руководители страны: Молотов, Каганович и прочие. После этого дело сделано.

Микоян выезжает из Еревана в Москву 23 сентября вечером. Опять же, мог на самолёте, с дозаправкой в Ростове, либо поездом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное