Анастас Микоян

Что же произошло? Почему Микоян, Маленков и Литвин, находясь в Ереване, попросили расстрелять 700, а Ежов, находясь в Москве, вдруг предложил 1500? И почему Сталин согласился с Ежовым и быстро провёл все решения по центральному аппарату?

Берия, как и Микоян, приехал в Ереван к концу событий; в какой именно день — неизвестно.

Наконец есть ещё одна цифра, названная Микояном, упомянутая в его книге: «Я был вынужден, — прямо сообщает он, — подписать расстрельный список на 300 человек». Но почему именно 300, если даже в изначальном приказе Ежова лимит по 1-й категории для Армении был установлен в 500?

Чистки в Армении не шли ни в какое сравнение с чистками в соседних республиках Кавказа и Закавказья. По лимитам 1-й категории только в Грузии, родной для Сталина, Берии, Орджоникидзе, Енукидзе приказано было расстрелять 2 тысячи, в Азербайджане — 1,5 тысячи. В Дагестане — 500, в Чечено-Ингушетии — 500, в Кабардино-Балкарии — 300.

Скорее всего, они встретились вчетвером: Маленков, Литвин, Берия, Микоян, 22 сентября в Ереване вечером, сразу после того как Микоян приехал и выступил перед людьми. Всех троих, Маленкова, Литвина и Берию, Микоян видел впервые за долгое время. Кто-то из двоих — Маленков либо Литвин — кратко ввёл Микояна в курс событий и предложил список на полторы тысячи человек: дополнительно к изначальному. Микоян на Пленуме не работал. Он отказался согласовывать полторы тысячи, срезал вдвое: до 700. Втроём подписали шифровку: Микоян, Маленков, Литвин. Берия не подписывал, хотя на разговоре, несомненно, присутствовал: иначе зачем приехал?

Берия оперировал совсем другими масштабами: в подведомственном ему регионе только по изначальным лимитам ему надо было казнить 5 тысяч человек.

Но Маленкову и Литвину не понравилась позиция Микояна, пытавшегося занизить цифру, и Литвин немедленно позвонил в Москву Ежову либо отправил ещё одну шифровку: пожаловался на Микояна. «Мы работали на Пленуме, — сообщил Литвин, — Микоян в это время был неизвестно где. Мы определили цифру в 1500 человек, но приехал Микоян и настоял на уменьшении до 700».

Ежов, находясь в Москве, принял меры: написал Сталину жалобу на Микояна. Товарищ Микоян просит 700, а на самом деле надо больше, 1500.

Так работала система.

И если в Армении изначально установленный лимит был превышен в четыре раза, с 500 до 2 тысяч, то можно грубо предположить, что по всему СССР лимит был также превышен, то есть вместо изначально предполагаемых 85 тысяч казнили до 200 тысяч или больше.

Наиболее информированный историк, изучивший события ереванского Пленума — Гамлет Мирзоян, в его книгах и статьях изложены многие подробности, в особенности касающиеся 1-го секретаря КП(б) Армении Аматуни и главы НКВД Армении Хачика Мугдуси. Но мы не трогаем этот пласт событий, поскольку Микоян не имел к ним отношения. Он приехал на два часа, произнёс речь, вычеркнул полторы тысячи, вставил 700, подписал и уехал. Попытался спасти 800 человек, но не смог. Литвин информировал Ежова, тот оперативно провёл изначальную цифру через голову Микояна, а Сталин одобрил.

Тут вроде бы всё ясно. Микоян не громил армянских коммунистов, не заседал в Президиуме Пленума, не говорил с людьми, он лишь выполнил прямой приказ Сталина, поехал в Ереван, своим присутствием придал вес и значение произошедшим чисткам; ему предложили вариант «пятьсот плюс полторы тысячи», он возразил, настоял на варианте «пятьсот плюс семьсот», подписал шифрограмму — и уехал. Литвин и Ежов через голову Микояна провели свой вариант: «пятьсот плюс полторы тысячи».

5 Где мог быть Микоян 17–22 сентября 1937 года

Но здесь вдруг возникает совершенно другая история, никак не связанная с репрессиями.

Значительную часть армяно-турецкой границы контролирует Октемберянский пограничный отряд. Это славное и сильное боевое подразделение, его история насчитывает почти 100 лет. С 1939 года погранотряд носит имя Анастаса Микояна. В отряде есть свой небольшой музей, и в этом музее сохранились сведения, что Микоян приезжал в его расположение в 1937 году.

Зачем он туда приезжал?

Поискали ответ — и нашли его у известного историка-тюрколога Станислава Тарасова. В своей статье на портале REGNUM он заявил, что по непроверенным сведениям в сентябре 1937 года Анастас Микоян встречался с президентом Турции Мустафой Кемалем Ататюрком.

Сведения отрывочные, сообщает Тарасов, и пока других, более точных, нет, потому что турецкие архивы, в отличие от российских, в основном закрыты. И разумеется, закрыто всё, что касается жизни и деятельности Ататюрка. Существует каноническая официальная биография, не содержащая никаких фактов, способных положить хоть малейшее пятно на судьбу отца турецкой нации. В том числе на его отношения с руководителями СССР.