Анастасия

Вторая неделя стала для меня испытанием. Маргарита почти всегда спала. Когда последний летний месяц вступил в свои законные права, я запаслась крепким кофе, и уделяла сну часа два – три в сутки, не больше. Домой я больше не выбиралась, даже на несколько минут. Я страшно боялась, что если уйду, то могу найти подругу уже не живой.

Под конец второй недели я уснула вечером сидя в кресле. Когда я проснулась, то обнаружила, что Риты нет на месте. От страха мое сердце чуть не вырвалось из груди.

– Марго! – закричала я и бросилась искать ее по дому. – Марго, ты где?!

Риту я обнаружила сидящую у зеркала в одной из маленьких комнат. Она смотрела на свое отражение. Ее волосы были распущены, в руках она держала деревянный гребень и аккуратно расчесывала каждую прядь. Она бесстрастно посмотрела на меня и сразу же переместила взгляд в зеркало. Я сразу поняла, кто сидит передо мной. Облокотившись об стенку, я опустилась на пол, и положила руку на бешено колотившееся сердце. У меня было немного времени, чтобы перевести дыхание и снова поговорить с Олимпиадой, но та не дожидаясь моих вопросов, сказала:

– Они скоро придут. Будут меня убивать.

Я удивленно посмотрела на нее, и снова мое сердце стало в испуге вырываться из груди.

– Кто придет?

– Да ты не бойся, они придут за мной. Виктор уехал в город, и они решили в его отсутствие расквитаться со мной за все.

Я была в полном недоумении. Поднявшись с пола, я села на табуретку рядом и сказала:

– Кто такой Виктор?

– Мой жених. Ты знаешь его. Он славный парень. Он один любит меня и теперь пытается вернуть. Только я, – это она сказала уже прямо мне в глаза, – не хочу возвращаться. Я знаю все, что было и будет со мной. Я увидела это, когда расцвел цветок.

– Ты сказала, я знаю его, – мой голос дрожал от волнения. – Это он был с тобой в лесу, а потом проводил обряд?

– Да.

– Но я видела его всего несколько раз во сне.

Олимпиада засмеялась. Ее смех показался мне зловещим.

– Она красивая, – Олимпиада любовалась отражением в зеркале. – Он сделал хороший выбор, но кое-что не учел…

– Ты все узнаешь скоро, – уверила меня Олимпиада. – Она тебе все расскажет. А потом ты пойдешь в лес и поможешь мне. Ты сделаешь то, что я тебе скажу. – И после небольшой паузы она продолжила: – Он убил мою сестру, только я не виню его за это. Он хотел, чтобы я принадлежала только ему. Никому и никогда не понять нашей любви, и наконец, мы должны быть вместе. И ты поможешь мне в этом.

– Я ничего не понимаю, Олимпиада! – я была в полной растерянности. – Как я могу тебе помочь? О ком ты говоришь?

– Ты все поймешь, – спокойно сказала она. – А пока, я не буду заставлять их ждать. Я уйду, и если буду кричать, не пугайся. Это последняя ночь.

Олимпиада встала и пошла в другую комнату. Я отправилась за ней. Она дошла до комнаты Риты, легла на кровать и закрыла глаза. Некоторое время она лежала тихо и неподвижно, но потом раздался первый крик. За ним последовал второй и третий. Она кричала не своим голосом и сильно крутилась, а я не знала, чем облегчить ее страдания. Я схватила ее руки и прижала к кровати.

– За что?! – закричала она так громко, как никогда еще не кричала. – За что?

Ее тело стало горячим. Я тихо молилась, чтобы она осталась жива. В конце концов, я схватила бутылку с водой возле ее кровати и хорошенько ополоснула ей лицо. Она перестала кричать, приподнялась, приоткрыла глаза, издала глубокий вдох и снова упала на кровать. Трясущимися руками я пощупала ее пульс. Почувствовав слабое сердцебиение, я мысленно возблагодарила небеса.

Не покидая подругу ни на секунду, я всю ночь просидела возле ее кровати. Когда утром она очнулась ото сна, я вдруг увидела в глазах ее живой блеск, а на щеках румянец. Было ясно, что очередной этап, связанный со сновидениями был пройден.

Она вдруг приподнялась, посмотрела на меня также пронзительно, как и Олимпиада этой ночью и сказала:

– Ариана, я все знаю. Я видела все собственными глазами. Ты должна услышать их историю.

Часть 2. Анастасия

Глава 1. Рождение двух

У колыбельки стояла женщина и ласково смотрела на двух спящих девочек, лежавших друг возле друга. Малышки были настолько крохотные и слабенькие, что каждый день с момента их рождения молодая мать благодарила Бога за то, что он оставил жизнь им и не отнял у нее. И ежедневно молила о том, чтобы Всевышний дал им сил и здоровья.

Недалеко от них, рядом с печкой сидела в кресле-качалке бабка Аглая и внимательно смотрела на умилительную картину единения матери и дочек. Впрочем, умилительной она могла бы показаться каждому, только не суровой бабке, которая больше всего в людях не любила слабость. А единственная дочка ее, дожившая до сих пор, была, пожалуй, одной из самых слабых женщин в деревне.

Благодарить Бога бабка не спешила. Уже давно, пережившая не одно тяжелое испытание, выпавшее на ее судьбу, она твердо решила быть самой себе опорой крепче, чем любые небесные силы.