Анастасия или Анна? Величайшая загадка дома Романовых

Кроме того, была Ратлеф-Кальман, которая отказывалась считаться со всем тем, что получило в ее записях название «Миф Шанцковской» {51}. Чтобы найти всему объяснение, она выдвинула целый ряд гипотез, каждая из которых была невероятней другой. Ратлеф-Кальман уверяла, что настоящая Франциска стала жертвой одного из преступных сообществ Берлина, и поэтому не могла быть претенденткой, однако когда от нее потребовали доказать эту версию, она от нее отказалась. Затем Ратлеф-Кальман стала утверждать, что Дорис Вингендер просто ошиблась, что ей довелось посещать многоквартирный дом, в котором жила Клара Пойтерт, и именно там встретить претендентку, «которая имеет некоторое сходство» с Франциской. {52} В результате этого Дорис просто приняла одну женщину за другую. Это была остроумная гипотеза, но она также не подтверждалась никакими доказательствами {53}. По поводу того, что произошло с самой Франциской, Ратлеф-Кальман заявила, что она оказалась жертвой серийного убийцы и каннибала Георга Гроссмана – внушающего отвращение преступника, который после Первой мировой войны убил более пятидесяти молодых женщин. Человеческое мясо, которое не съедал он сам, он продавал ничего не подозревающим владельцам мясных лавок, и оно попадало в желудки жителей голодного города. До того как он в 1921 году покончил жизнь самоубийством, полиция нашла его дневник, в который были внесены все жертвы его ужасного варварства, и среди этих жертв была женщина с фамилией Сазновская. Ратлеф-Кальман предположила, что эта фамилия являлась фонетическим воспроизведением фамилии Шанцковская {54}. Но полиция Берлина отвергла такую версию {55}.

Однако Ратлеф-Кальман была не из тех, кто готов допустить, чтобы на созданную ими стройную систему доказательств влияла такая мелочь, как расследования, проведенные полицией Берлина. Осенью 1927 го– да она снова опубликовала ряд статей в газете Tägliche Rundschau. В своих статьях Ратлеф-Кальман открыто критиковала газету Berliner Nachtausgabe и проведенное ею расследование, утверждая, что «легенда о Шанцковской» являлась результатом заговора против претендентки, «несчастного, беспомощного создания, которое терзают и мучают по каждому поводу». То, что рассказала Дорис Вингендер, было оплачено, и последняя является… Впрочем, те читатели, которые разбираются в конспирации и заговорах, сами смогут понять, кем она является. Ни один человек из семьи Франциски, – настаивала Ратлеф-Кальман, – никто, из знавших Франциску в Хигендорфе или Берлине, не признал в претендентке эту пропавшую без вести заводскую работницу {56}.

Как во многих других случаях предоставления доказательств по этому делу, Ратлеф-Кальман ошибалась, но она ошибалась намеренно. К лету 1927 года одиннадцать человек узнали в претендентке Франциску, а именно Отто Мейер, бывший учитель Франциски в Хигендорфе, его сын Ричард, а также Марта Шрок, подруга детства Франциски, Анна Вингендер и три ее дочери – Дорис, Луиза, а также вышедшая замуж Кэт Выпрыжик, – также сестры Франциски Гертруда и Мария-Юлиана, ее мать Марианна и брат Феликс, даже несмотря на то что двое последних внезапно и без видимых причин изменили свое мнение на противоположное {57}.

Но если Ратлеф-Кальман была намерена игнорировать эти доказательства, то официальные власти таких намерений не имели. Мартин Кнопф передал свои отчеты, а также показания свидетелей и фотодокументы графу фон Харденбергу, который, в свою очередь, передал полиции Дармштадта дубликат досье, а также сопроводительное письмо, в котором говорилось, что удалось определенно установить, что на самом деле претендентка носит имя Франциска Шанцковская. Полиция Дармштадта передала эти документы полиции Берлина и потребовала от нее, чтобы было вынесено официальное решение по данному вопросу. После короткого расследования берлинская полиция пришла к заключению, что на самом деле претендентку зовут Франциска Шанцковская, и дело о ней было закрыто {58}.

Все, игра окончена. Но судьба решила еще раз прийти на помощь Франциске. Как бы странно это ни звучало, но люди по-прежнему хотели верить, что она и есть та самая великая княжна Анастасия и что все, что рассказала им Ратлеф-Кальман, было правдой. Как ни странно, реальные факты спассовали перед желаемым, сторонники Франциски оставили расследование без внимания, исказили и отбросили за ненадобностью, доведя до уровня нелепицы.