Анастасия или Анна? Величайшая загадка дома Романовых

«Да конечно же, это Франциска!» – стала убеждать своих братьев и сестер Гертруда. Братья и сестры стали перешептываться между собой. После возникшей паузы Мария-Юлиана объявила: «Я не помню, как в действительности выглядела Франциска. Я не могу сказать, является ли эта женщина моей сестрой». Для Гертруды это было уже слишком, она взорвалась внезапным приступом гнева. С покрасневшим от гнева лицом она закричала, ударяя по столу кулаком: «Ты – моя сестра! Ты – моя сестра! Я знаю, что ты моя сестра! Ты должна признать меня!» Братья и сестра пытались успокоить Гертруду, боясь последствий этого скандала, и чем громче кричала Гертруда, тем усиленнее они настаивали на том, что претендентка не является их сестрой. Однако Гертруда и слышать ничего не хотела. «Признайся! Признайся!» – кричала она Франциске. Вскочив со своего стула, она схватила Франциску за воротник и трясла так, что шляпа сползла с ее головы. «С каждой минутой она становилась все более и более возбужденной», – заявил комиссар Паар. Феликс, Валериан и Мария-Юлиана настаивали на том, что, хотя сходство между их сестрой и претенденткой было «очень сильным», последняя все же не была Франциской. Однако Гертруда оставалась непреклонной. «Я сделала для нее так много! – причитала она. – Я так хорошо относилась к ней! Она обязана признать это!» Ее братья и сестра попросили сделать перерыв, чтобы они могли посовещаться между собой; когда их совещание кончилось, Гертруду по какой-то необъяснимой причине тоже переполнили сомнения. Несмотря на все свои бескомпромиссные заявления, она, так же как и ее братья и сестра, тоже отказалась подписать заявление, в котором признавалось бы, что на самом деле претендентка и Франциска – это одно и то же лицо {69}.

Что же произошло? Сначала Гертруда, когда ей показывают фотографии претендентки, узнает Франциску. В то время как два ее брата и сестра настаивали на том, что они не могут вынести окончательный вердикт, потому что слишком плохо знали Франциску и прошло слишком много времени. Мария-Юлиана путалась: первоначально она настаивала на том, что претендентка не является Франциской, затем она поменяла свою точку зрения, но лишь для того, чтобы после беседы с братьями вернуться к своей исходной оценке. Потом все втроем они попытались убедить Гертруду в том, что она ошибается. Возможно, что Валериану и Марии-Юлиане действительно трудно было прийти к определенному заключению, и они не могли узнать свою сестру в женщине, которую увидели в тот день. Хотя десятью годами раньше Мария-Юлиана уверенно признала в фотографии претендентки Франциску, но ведь даже Гертруда согласилась, что теперь Франциска выглядела более стройной, у нее была другая прическа и дорогая одежда. Тем не менее намерение посовещаться отражало отчаянное желание семейства создать впечатление, что они едины в своем мнении. С покойной Марианны спросить было уже нельзя, теперь бремя ответственности за исход описанной выше встречи лежало на Феликсе, который в конечном счете подписал в 1927 году письменное показание, из которого следовало, что претендентка не является его сестрой. Он солгал в документе, имевшем юридическую силу, и в стенах полицейского участка скорее всего вновь почувствовал страх перед обвинением в мошенничестве и последующим судебным преследованием. По этой же причине Мария-Юлиана отказалась вынести окончательный вердикт, и каждый из них старался убедить Гертруду сделать то же самое. В результате ни один из них не подписал никакого документа, в котором так или иначе высказывалось бы определенное мнение относительно личности Франциски. После многих лет лжи это было все, что могло сделать семейство, чтобы защитить себя, и прежде всего Феликса. Так же как и после встречи в Вассербурге, Феликс стал утверждать, что он, конечно же, узнал в претендентке свою сестру. «Он сказал мне, что не сомневался в том, что перед ним стояла Франциска», – говорила позднее Гертруда {70}. То же самое он сказал своей жене Эмме и дочери Вальтраут, подчеркнув, что обстоятельства заставили его отрицать, что претендентка была на самом деле Франциской {71}.