Анастасия. Загадка великой княжны

Швабе проворно ввел ее в квартиру и усадил. Вопросы, которые он желал задать накануне, так и посыпались. Каким образом Клара познакомилась с фройляйн Унбекант? Почему она думает, что неизвестная – великая княжна? Видела ли когда-нибудь Клара великих княжон? Просила ли ее фройляйн Унбекант обратиться за помощью к русским монархистам? Не говорила ли Клара об этом кому-то еще?

О да, отвечала Клара, она и в самом деле рассказала кое-кому об этом. Она написала два письма тетке великой княжны, принцессе Прусской Ирене и ее мужу, принцу Генриху. Она сохранила почтовые квитанции, но ответа не получила. Затем, поскольку великая княжна говорила, что ее бабушка живет в Дании, Клара побывала в датском посольстве и обратилась еще к «нескольким частным лицам», но никто ее всерьез не воспринял. Да, она трижды видела великих княжон на расстоянии в Москве. А что до просьбы великой княжны о помощи, то капитан должен понять, в чем тут дело: единственные, кого великая княжна боится больше, чем евреев, – это русские. Она «постоянно опасается за свою жизнь». Она, по словам Клары, «очень милая, хотя очень сдержанная». Когда она «в хорошем настроении», она «любит поддразнивать людей», но может быть «недоступной и даже надменной». Она «образованна и очень религиозна»; любит «получать русские, английские и французские книги», но говорит «только по-немецки»; «энергична, упорна, никогда не жалуется и никогда никого не благодарит». Иными словами, настоящая великая княжна.

Не убежденный, но еще более заинтригованный, чем раньше, Швабе отправил Клару домой и с нетерпением ждал среды. Ровно в два часа прибыл Франц Енике, в полной готовности и при оружии, и оба они отправились в Дальдорф.

Швабе взял с собой Библию на русском языке, коробку шоколада, номер «Двуглавого орла» и фотографию императрицы-матери. «Необходимо отметить, что оба мы были совершенно спокойны, – писал он позже. – Мы не ожидали увидеть великую княжну, но поехали, чтобы окончательно прояснить ситуацию».

К удивлению капитана фон Швабе, никто в Дальдорфе не пытался помешать ему увидеть фройляйн Унбекант. Никто даже не задал ему ни одного вопроса. Одна из сестер ввела Швабе и Енике в палату «Б» и, осторожно откинув одеяло с лица пациентки, сказала: «Фройляйн Унбекант, к вам пришли».

Пристально посмотрев на посетителей, неизвестная сказала: «Я не желаю никого видеть». И снова закрыла лицо.

Последовала долгая напряженная пауза. Затем, по словам Швабе, фройляйн Унбекант «откинула одеяло и спросила, что мне нужно. Я отвечал, что хочу узнать, как она сюда попала и могу ли я ей помочь».

Фройляйн Унбекант была по-прежнему настороже. «Кто вас прислал?» – спросила она.

Швабе не собирался обсуждать Клару Пойтерт в присутствии сестры – он вообще ничего не собирался обсуждать при ней. Он отвечал, что в настоящий момент не может ей этого сказать.

Фройляйн Унбекант что-то сообразила. «Она долго пристально на меня смотрела и затем снова закрыла лицо».

Швабе обратился к сестре. «Можно ли передать пациентке шоколад?»

«А почему бы и нет?» – отвечала сестра.

Но фройляйн Унбекант услышала их: «Я ничего ни у кого не беру».

Она говорила по-немецки.

«Разве вы не знаете русского?»

Ответ последовал быстрый и недвусмысленный: «Nein!»

Швабе не знал, что делать дальше. Не мог же он прямо спросить фройляйн Унбекант: «Вы – великая княжна Татьяна?» Но и уйти, так ничего и не выяснив, он не мог.

Франц Енике пришел ему на помощь. «Почему бы вам не показать ей фотографию?» – предложил он.

Швабе достал портрет императрицы-матери. Сестра, наклонившись, снова откинула одеяло. «Эти господа хотят показать вам фотографии».

Енике заметил, что, увидев фотографию матери царя, фройляйн Унбекант «багрово покраснела». «Она взяла ее у меня из рук, – вспоминал Швабе, – села в постели и долго ее рассматривала. Потом она отвернулась и сказала резко: “Я не знаю эту даму”».

Две минуты прошли в неловком молчании, которое нарушила фройляйн Унбекант. На этот раз она сама открыла лицо и сказала сестре: «Я хотела бы поговорить с этим господином наедине». Без единого слова сестра отошла вместе с Енике и остановилась у двери. Тогда, глядя Швабе прямо в глаза, фройляйн Унбекант снова спросила его: «Кто вас прислал?»

Опасаться теперь было нечего, и Швабе быстро сказал, что это была Клара Пойтерт. Фройляйн Унбекант какое-то время переваривала эту информацию. «Простите меня, – сказала она наконец, – но я очень расстроена». Через несколько минут она овладела собой и перешла к делу. Не может ли он как-нибудь помочь ей выйти на свободу? На этой неделе ее переводят в клинику в Бранденбурге, и от одной мысли об этом ей становится дурно. Швабе отвечал, что сделает всё возможное, чтобы ей помочь: «Я заверил ее, что она может быть совершенно спокойна и может мне довериться… Таким образом я старался ее успокоить. Со своей стороны, неизвестная просила меня быть как можно осторожнее».

Больше фройляйн Унбекант было нечего сказать, и Швабе снова предложил ей коробку шоколада, которую она на этот раз приняла вместе с «Двуглавым орлом».