Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких

В этом же материале опубликовано мнение тренера Ерванда Ильинского, который заметил, что Владимир Шатаев плохо знал Анатолия. «Букреев был классный парень, ответственный. К нам в Казахстан он приехал из Челябинска в 79-м, когда ему был 21 год. Первое время занимался у скалолазов, но там подготовка нужна специфическая, с 5–7 лет, а Толя ведь до этого был лыжником, где, как и в альпинизме, важна выносливость. Так что тренер скалолазов порекомендовала его мне, сказав: сильный парень. И в армию уже я его призвал в спортроту. После службы он так и остался в ЦСКА, тренировался в моих экспедициях и постоянно в них помогал товарищам по команде: если кому-то тяжело, обязательно его рюкзак разгрузит и сам понесет». Ильинский отметил и то, что Букреев ушел в коммерческий альпинизм, так как другого способа ходить в горы не было.

«У Анатолия была непростая ситуация, – пояснил вице-президент Федерации альпинизма России Иван Душарин, который познакомился с Букреевым незадолго до его смерти. – Иногда ему даже приходилось работать простым носильщиком в чужих экспедициях, чтобы заработать на жизнь. Уже будучи известным, знаковым (дорогим) гидом, он чаще всего тратил деньги на свои спортивные, интересные, с его точки зрения, восхождения. Горы были его жизнью».

«Сильные альпинисты часто гибнут при коммерческих восхождениях. На Эверест ведь очередь из богатых туристов, не имеющих подготовки. И вся ответственность ложится на профессиональных гидов, – говорит друг Букреева Анатолий Богданов. – С Анатолием мы познакомились, когда он начал брать у нас снаряжение. Мы помогали ему улететь, встречали. Нередко он даже жил у нас – мог казаться замкнутым, но это не от высокомерия, а от внутренней ранимости. Когда мы общались с ним после трагедии на Эвересте, он был подавлен. Анатолий считал, что сделал хорошее дело, спас людей, а в Америке вышла книга, в которой написали, что он всех бросил и перед ураганом быстро спустился вниз, хотя он просто выполнял распоряжение руководителя группы. Ему от этой критики было морально тяжело».

Букреев ответил на вопросы Кракауэра, показав ему свое интервью для «Мужского журнала» (Men’s Journal), где говорил, что находился на вершине около часа и очень замерз. Его состояние журналист связал с тем, что Букреев шел без кислорода. «Если ты остаешься неподвижным на такой высоте, то теряешь силы на холоде и становишься неспособным что-либо сделать», – говорил Анатолий. По его мнению, было разумно спуститься на седловину, отдохнуть, согреться и быть готовым к тому, чтобы оказывать помощь. И мог ли знать Кракауэр о том, сколько баллонов кислорода было в запасе у команды «Горного безумия»? Ответ однозначный – нет, потому что это не его забота. Кракауэр написал, что в 19:30 обеспокоенный и смелый Букреев нырнул в ураган, но в его плане был один изъян – ни у него, ни у Бейдлмана не было радиостанций. Выходит, и в отсутствии в экспедиции раций тоже был виноват Анатолий?

На сайте AlpKlubSPb.ru было опубликовано интервью Анатолия Букреева. Это, опять же, тот материал, который снял в Гималаях Виктор Козлов.

Букреев: «Я вытаскивал клиентов, принимал неординарные решения, которые расходились с решениями консервативных гидов. Я делал по-своему, что помогло мне выжить. Но вот эти мои неординарные решения не согласуются с опытом западных альпинистов. У нас возникло много разногласий с альпинистами, которые считаются монстрами (Тодд Бурлесон, Эд Вистурс). Они меня начали критиковать. В Штатах, в огромных публикациях в журналах, было много позитивного и много негативного по этому поводу. Я знаю, что такое высота и спасы после восхождения. Люди не представляют, что я смог сделать. Просто это нереально по самочувствию, по затратам. Мне пришлось в прошлом году эти три дня быть на грани».

Из душных джунглей – в снежную обитель

Весной 1997 года состоялась казахстанская экспедиция на Эверест с севера под руководством начальника Спортивного клуба армии генерал-майора П. М. Новикова и главного тренера команды Е. Т. Ильинского. В это же время с юга на Эвересте работала индонезийская военная экспедиция, которую курировали россияне Владимир Башкиров, Евгений Виноградский и казахстанец Анатолий Букреев. Летом 1997-го в Казахстан был приглашен Райнхольд Месснер. Он общался с Анатолием Букреевым и посоветовал ему сделать в горах что-нибудь выдающееся.