Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких

Прячу бутылки в пакет с мылом и бегу догонять друзей, предвкушая удовольствие от преподнесенного Дмитрию сюрприза. Тропа идет сквозь джунгли, в ветках деревьев скачут какие-то крупные белые обезьяны, но стоит нацелить фотоаппарат, как они тут же исчезают. Дмитрий говорит, что тоже не может взять их в кадр. Я еле сдержался, чтобы не спросить, а не гиббоны ли это. Пока разглядывали обезьян, Симоне и Анатолий ушли далеко вперед. Догнали их на берегу, когда они уже лежали в бассейне с горячей водой. Букреев указание дает – там раздевайтесь, там труба, чтобы принять душ, а потом уже в бассейн. Это блаженство словами передать невозможно. Молча лежим, наслаждаемся отдыхом и горячей водой. Я вспоминаю про «Туборг», вылезаю из воды и аккуратно перед Дмитрием выставляю свой проспоренный долг. Сюрприз удался!

Приходят и уходят какие-то туристы, общительный Симоне успевает со всеми познакомиться, поболтать и нас представить. А мы все лежим и не желаем с этой ванной расставаться. Вот две девушки симпатичные пришли и тоже опустились в бассейн. Симоне с ними знакомится, нас по очереди представляет, меня профессором назвал. Мелочь, а приятно. Он им что-то рассказывает, они хохочут. Говорит нам, что это барышни из Колумбии. Букреев кричит:

– Кокаино?

– Ноу кокаино! – хохочут девки.

Рядом – горная река. Букреев вылез из бассейна и с головой окунулся в холодную воду. Я, а следом и Соболев повторили эту процедуру. Симоне помедлил, но решил не отставать. Барышни восхищенно поохали, но в речку прыгать не стали. Идем обратно в лоджию, рядом с тропою лежит разломанный плод неизвестного мне растения. Похож на гранат, только зерна вытянутые. Я взял его в руки, чтобы рассмотреть повнимательнее, и, ну не идиот ли, лизнул одно зернышко. Дмитрий спрашивает:

– Ну как?

Хотел ответить, что никакого вкуса не почувствовал, но тут будто кончик языка ножницами отхватили, во рту все онемело, глаза полезли на лоб, а мужики ржут. Пришли в лоджию, Букреев сходил в комнату, принес пузырек какой-то и говорит:

– На, это масло оливковое. Пополощи рот, может, пройдет.

Отдыхаем после обеда на площадке. Погода отличная, благодать, никуда спешить не надо. Дмитрий спрашивает о ближайших планах Анатолия.

– В феврале в Иран должен ехать, меня пригласили иранские альпинисты знакомые.

– А что, какое-то восхождение?

– Не знаю точно, может быть, там какие-то пятитысячники есть. А потом есть еще планы: я предложил Владимиру Смирнову на Эверест сходить, вроде договорились. У него физическая подготовка позволит это сделать, а технически я ему помогу. (В. Смирнов – советский и казахстанский лыжник, олимпийский чемпион 1994 года, четырехкратный чемпион мира, четырехкратный серебряный и двукратный бронзовый призер Олимпийских игр, многократный чемпион СССР. – Прим. авт.) Из людей, не имеющих непосредственного отношения к альпинизму, но поднявшихся на Эверест, вспомнили Федора Конюхова.

– Здорово то, что он делает, – говорит Букреев, – познакомиться с ним было бы, конечно, интересно. То, что он на Эверест смог подняться – это ясно, у него дух сильный. Он же полярник и мореход, ну и здоровья тоже хватает.

Дмитрий рассказывает о шведском путешественнике Свене Гедине, исследователе Тибета. Говорит, что с огромным интересом прочитал его книгу, как тот пересек пустыню Такла-Макан.

– У меня мечта есть, – говорит Дмитрий, – сделать международный проект и повторить его маршрут по этой пустыне, а она с запада на восток тянется на тысячу километров. – Дима пытается еще и по-английски рассказывать, чтобы Симоне тоже мог участвовать в беседе. Зашла речь о великих путешественниках: Крис Бонингтон, Тур Хейердал, еще кто-то, ну, и итальянцы, естественно, – Карло Маури, Марко Поло… Начались какие-то уточнения, путаница, шутки, в итоге Букреев назвал Симоне внучиком Марко Поло, а меня – внуком Рериха. Ну, я и не против.

Букреев и Симоне выяснили откуда-то, что в Чомрунге – а это час или полтора ходьбы от нас – есть телефон, и побежали туда звонить. А мы с Дмитрием отправились погулять по тропе. Вернулись в лоджию уже в темноте. Работает генератор, в кают-компании горит тусклая лампочка. На пороге кухни сидит наш Пурба, судя по блаженному выражению его лица, он весьма навеселе и негромко поет протяжные песни.

18. XII.97, четверг

Вернулись на площадку перед лоджией после долгого купания в горячем бассейне, сидим на солнышке в праздной неге, ждем обед. Перед нами важно расхаживает здоровенный рыжий петух. Толик затеял игру: ходит за ним по пятам, провоцируя на какую-нибудь реакцию. Хозяин лоджии подошел и предложил сварить из этого петуха суп. Толян замахал руками:

– Чтобы я перед восхождением чью-то жизнь взял?!!!

Потом рассказал, что перед вылетом, в Катманду, где есть лавки «черная и белая магия», они с Симоне заходили к гадалке. Якобы та не велела есть мясо, если они хотят удачи.

Оказывается, ночью, во время спуска, мы прошли мимо поста чек-контроля. Обсуждаем, как лучше поступить, чтобы избежать лишних вопросов и объяснений, поднимаясь обратно в базу.