Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких

Толя увидел алмаатинцев, которые ехали в такси из аэропорта, и тут же согласился примкнуть к экспедиции на Манаслу. В Катманду место встречи изменить нельзя, и в том сезоне, в Тамиле, Анатолий встретился со Скоттом Фишером. Он считал Фишера одним из сильнейших альпинистов Америки и пригласил известного высотника принять участие в зимней экспедиции на Манаслу, но тот работал с клиентами, и ему было не до спортивных достижений. Тогда-то Анатолий и получил от Скотта Фишера предложение поработать в его экспедиции на Эверест.

Володя Сувига рассказал мне, как топтали на Манаслу немереные снега, периодически сменяя друг друга, а Букреев все время шел последним, по следам. Сувига посоветовал ему поработать первым, на что Толя ответил: «А мне это надо?» В команде было много молодых альпинистов, но Сувига – тертый калач и умеет поставить на место. Толя отработал впереди, не сменяясь, целый час. «Ну что, на сегодня с меня хватит?» – мрачно поинтересовался он у руководителя группы. «Хватит… но только на сегодня». Что там писали газетчики перед первой советской гималайской экспедицией о коллективизме в альпинизме?

Вершины Манаслу достигли Шавхат Гатауллин, Юрий Моисеев, Владимир Сувига, Дмитрий Муравьев, Олег Маликов, Александр Баймаханов, Дмитрий Соболев и Анатолий Букреев. Из-за угрозы обморожений на вершину не взошли только Дмитрий Греков и Михаил Михайлов, они ждали восходителей в штурмовом лагере, а на спуске в лагерь 2 сильно отстали. «Мы ходили с Толиком на Канченджангу, на Дхаулагири, на Манаслу, где случилась критическая ситуация, – вспоминает Владимир. – Уже стемнело. Миша Михайлов с Димой Грековым не пришли в лагерь, куда мы уже спустились после восхождения. На связи Казбек Валиев мне открытым текстом говорит:

– Сувига, у тебя там наверху могут оказаться два трупа, давай, выходи на спасработы.

Первым собрался и вышел из палатки Толик, я за ним, следом пошел Шавхат. Мы нашли в себе силы после восхождения вернуться за отставшими товарищами. Толик поступил очень просто – он забрал у Михайлова рюкзак и пошел вниз». Зазвездился «гималаец», но тут же исправился…

Казахстанская экспедиция на Манаслу под руководством Казбека Валиева зимой 1995 года стала третьим успешным восхождением в зимний период в Гималаях за всю историю альпинизма.

В 1995–1996 годах Анатолий Букреев установил рекорд СНГ: Эверест по классике с севера, Дхаулагири (соло, из базового лагеря до вершины за 17 часов 15 минут); Манаслу; Эверест по классике с юга; Лхоцзе (соло, из базового лагеря до вершины за 21 час 16 минут. Это восхождение Букреев посвятил памяти Скотта Фишера); Чо-Ойю (штурм с высоты 7000 м); Шиша Пангма (Северная вершина, соло, штурм с высоты 7000 м).

Букреев выжил ночью на склоне Эвереста, спасая клиентов, но смерть подстерегала его повсюду: то соскользнула кошка, а он и сам не понял, как задержался, пролетев полтора десятка метров, то случился срыв на снежном склоне. После Дхаулариги он признался, что никогда так не рисковал.

Он попадал в аварии, лежал в больницах, лечился, снова калечился, но упорно возвращался в горы. В 1996 году в аварии Букреев получил черепно-мозговую травму, у него были проблемы со зрением. Но даже после этого, рискуя своим здоровьем, он повел на Эверест команду индонезийских военных. Он не мог сойти с набитой тропы, а когда мы долго ходим одним и тем же путем, то становимся добычей для судьбы. Она словно подкарауливает людей на предсказуемых маршрутах, и когда приходит время, делает точный выстрел. Но пока судьба словно говорила ему: не пришло твое время, однако, парень, будь готов ко всему.

Трудно разобрать написаное шариковой ручкой на бумаге более четверти века назад. Эти записи тоже были сделаны мною в кухне у Букреева, в той самой квартире, что находится в старом доме рядом со стадионом. «Сезон 1996 года. Скоростное одиночное восхождение на Лхоцзе из базового лагеря до вершины за 21 час 16 минут. Восхождение на Чо-Ойю по северо-западному склону за свой счет, без какой-либо поддержки. Я планировал подключиться к англичанам, мне было все равно, где будет значиться моя фамилия. У Казбека Валиева была своя программа – совместное восхождение японско-казахстанской команды на Чо-Ойю. Японцы были плохо подготовлены, а идти на восхождение с заведомо слабой командой – большой риск. Один из пяти японцев хотел достичь вершины без кислорода, но для него наши парни несли баллоны. За чертой 8000 метров он впал в коматозное состояние, и его пришлось спускать. Ни кислород, ни потеря высоты не помогли».

«Я забрал Букреева из Катманду, он был записан в наш пермит, – вспоминает Валиев. – Мы работали с японцами, а Бука торопился и сделал гору в одиночку. Когда он уже спустился в базовый лагерь, мы только подходили туда».