Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких

«Как только я попал в Катманду, мне тут же звонят – ты был гидом? Нет. Я к японцам не имел отношения, но уже говорили: «Опять Букреев, опять труп». Негативная информация… Казахстанцы не имеют опыта гидовской работы, а японцы и не считали это гидовской экспедицией, – говорил мне Толя. – Я на виду, малейшая зацепка, и я – в грязи. Шавхата Гатауллина и Александра Баймаханова никто не знает, а обо мне сразу пошел слух».

«Я значился в пермите у россиян на Шиша Пангму. До высоты 5000 доехал на джипе и дальше все нес на себе. Вышел 17 сентября вечером, 18-го утром был в базе, на 5700 поспал, после обеда собрал рюкзак и вышел на 6500. Заночевал там, забросил часть снаряжения, а на следующий день сделал переход до 7000 и забросил снарягу для штурма. Оставил там пуховое снаряжение и ледоруб. Технической сложности маршрут не представляет, только высота и погода. 19-го спустился в базовый лагерь, отдохнул и 21-го, после обеда, вышел на 6500. Заночевал, на следующий день сделал переход на 7000, в тот же день россияне ушли на штурм. Я не стал рисковать, так как у меня была недостаточная акклиматизация. Никто до меня без акклиматизации на отметку 8000 не ходил. Каждый раз организм ведет себя на высоте по-разному, и я не собирался предпринимать безрассудных шагов по отношению к своему здоровью.

В 5 встал, в 7:30 подошел к палаткам россиян на 7300, от них шла тропа. Я не намеревался соревноваться со старой гвардией. Впереди двигался поляк, который приехал с акклиматизацией с Нанга-Парбат. Он пошел с ходу. Для меня восьмитысячник без акклиматизации был испытанием. Я дошел до штурмового лагеря на 7300 и решил вздремнуть, пока на маршруте много народу. Я подождал часа два, дав им отрыв. Шлось неплохо. Погода портилась, дошел до высоты 8000 и встретил первых россиян. Я был рад за своих друзей, которые сделали два восьмитысячника. Я не вышел на главную вершину. Маршрут технически несложный, однако в той снежной ситуации это было невозможно, но я считаю, что был на вершине».

В качестве гида экспедиции Эдда Вибоу Букреев вместе с сильнейшими российскими альпинистами Евгением Виноградским и Владимиром Башкировым завел на Эверест по классике с юга национальную команду Индонезии. В то же время с севера на горе работала сборная Казахстана, и если Людмила Савина во время восхождения на Эверест написала в своем дневнике ключевое слово «ВЕТЕР», то зимой того же 1997 года в экспедиции на Аннапурну Букреев мог бы написать главное слово «СНЕГ». А летом, еще до той экспедиции, из которой Букреев не вернется, он в одиночку, в скоростном темпе, совершил восхождение на Броуд-пик, преодолев расстояние от базового лагеря до вершины за 36 часов, и поднялся на Гашербрум II, затратив на переход из базы до вершины 9 часов 37 минут.

Гид в неизвестность

Бизнес-леди Динара Медетбекова купила своему маленькому сыну детскую энциклопедию. Мальчик перелистывал страницы книги и вдруг спросил, что такое Эверест.

Динара стала искать материалы об этой горе и неожиданно для себя увлеклась чтением.

Попалась на глаза и история 1996 года, из которой она узнала об Анатолии Букрееве и неожиданно решила провести выставку его памяти.

Андрей Старков предупредил меня, что будет звонить женщина, не имеющая никакого отношения к горам, но с интересной идеей. Вскоре мы встретились с ней в кабинете Ерванда Тихоновича в Горном клубе. Ильинский был удивлен ее решением организовать выставку и спросил:

– Почему Букреев? У нас было много хороших альпинистов.

– Легенды надо беречь, – ответила женщина, и мы приступили к сбору экспонатов.

В мастерской у Старкова на полу стояли холсты в подрамниках. Он достал портрет Букреева, выбрал подходящие картины и фотографии – ведь именно Андрей снимал на фотопленку последние дни Букреева и Соболева под Аннапурной. Художник тоже высказал удивление по поводу того, что далекий от альпинизма человек задумал провести такое мероприятие. Старков рассказал Динаре, как Толя не любил сниматься и фотографироваться, но в какой-то момент сам попросил снять его на фоне маршрута, который художник написал на картоне. Будто что-то почувствовал…

Ринат Хайбуллин вынес из дома баул и разложил на газоне вещи Букреева, которые привез из-под Аннапурны. Это комбинезон, газовая горелка, каска и еще кое-что из снаряжения. Мне поручили снять фильм. Написав сценарий, я обратилась к продюсеру Александру Севернюку, которому Дима Соболев передал через Андрея Старкова кассеты в декабре 1997-го. Александр любезно разрешил использовать кадры из фильма «Непокоренная вершина».