Анатомия чисел

Олег достал из портфеля бутылку водки и вопросительно посмотрел на меня. Я с отвращением отвернулся. Мне деревенского самогона хватила до конца жизни.

Без выпивки гость заскучал. Он вдруг вспомнил про свои забытые дела и заторопился домой. Я не стал его задерживать. Новые мысли бушевали у меня в голове, и мне не терпелось быстрее изложить их на бумаге.

Мне тоже подумалось, что надо менять тактику. Перемена тактики иногда приводит к удивительным выводам, при этом зачастую люди замечают что-то новое в повседневной обыденности, что и приводит к великим открытиям. И я, как мне кажется, открыл новый закон. Закон пальца.

***

Оставшись один, я принял несколько капель абракадаброкордина и записал в своём дневнике:

«Теорема Ферма имеет философский смысл. Что есть число? Это – изобретённое умом человека понятие, при помощи которого ведётся учёт. В природе число не существует, оно как бы растворено в ней. Число может быть большим или малым, целым или дробным – всё зависит от того, сколько единиц или её частей заключено в нём. Единица – основа всех чисел».

На заре своего развития человек для измерения и счёта пользовался пальцем и не видел в этом универсальном для всех людей инструменте никаких неудобств. Он ещё не знал, что, кроме него, на Земле живут микробы, бактерии и вирусы, поэтому ему не нужны были ни миллиметры, ни микроны, которыми в то далёкое время некому и нечего было измерять.

Вообще, палец – это универсальная вещь. Это и счётная машина, и кисть для рисования (кто в детстве не рисовал пальцами на обоях?), и средство выражения жестами, и температурный датчик, а также инструмент для ковыряния в носу.

Чем больше человек узнавал окружающий его мир, тем всё точнее становился его измерительный инструмент. Нет, палец оставался всё тем же пальцем. Но от пальца человек перешёл к сантиметру, от сантиметра – к миллиметру и так постепенно дошёл до почти идеальной единицы измерения – до длины волны света.

С точки зрения первобытного человека теорему Ферма можно было бы показать на пальцах (не записать, ведь письменности тогда ещё не было) довольно просто: «Один палец равняется другому пальцу; два пальца равны двум пальцам». И так далее.

Но в век научно-технического прогресса, который переживает Земля, когда человек давно уже забыл, что палец – это тоже неплохой измерительный инструмент, что с него начиналась вся математика, такой ответ у всякого вызовет лишь улыбку.

Однако: «С философской стороны теорема Ферма – была и остаётся философией пальца, вокруг которой закручена вся проблема».

8. Омегане и центаврики

Вечером я зашёл к Дяде Васе, чтобы отдать ему «Занимательную математику». Правда, я так и не понял, чего в ней занимательного. Написана она была неинтересно, в игровой форме. А ведь математика красива сама по себе безо всяких игр. Игры портят математику.

Дядя Вася взял книжку и, не глядя, бросил её на стол.

– Ну что, математик, – сказал он, – чаю налить?

Чай его мне совсем не нравился, и я отказался. Дядя Вася почему-то обиделся. Разве можно обижаться на вкусы других людей? Мне это было непонятно. Я так и сказал.

– Эх, что ты понимаешь, гуманоид? – сказал дядя Вася и налил себе чаю. – Ты же в нашей жизни совсем не соображаешь! Даже чай тебе не нравится!

– Одна вещь не может нравиться всем подряд, – возразил я. – Вот, например, Олегу нравился самогон, и мне сначала понравился, а потом я от него чуть не помер, и он мне перестал нравиться. Всегда есть вероятность, что из двух человек одному обязательно что-то не понравится, в то время, когда второй будет в полном восторге.

– Ха, да самогон это национальный напиток, как он может не нравиться?

– Судя по названию, это напиток, который куда-то гонит целую нацию. Но куда? – спросил я.

– В светлое будущее! – сказал дядя Вася.

– А кто освещает вам будущее?

– Хм… – подумав, ответил дядя Вася. – Светлое оно не от того, что там лампочка горит, а потому что там хорошо всем, светло на душе…

– Я вас не всегда понимаю, – озадаченно сказал я. – Как же может быть светло на душе, когда чужая душа – потёмки?

– Ну, это такой оборот речи. Светло, значит, хорошо.

– Понятно. Значит, если у вас светлое будущее, то прошлое – тёмное?

– Кому как. У кого-то всё наоборот.

Дядя Вася меня окончательно запутал. Он выпил ещё чаю и стал сетовать на свою жизнь.

– Эх, несправедливость вокруг! – сказал дядя Вася. – Один пашет всю жизнь за копейки, а другой в кабинете сидит, ничего не делает, да получает при этом в десять раз больше! А ведь, казалось, равенство у нас, братство!

Тут я уже кое-что понимал. Тем более вспомнил недавний разговор с вором-Наполеоном. Равенство, братство – это для избранных. Мы это уже проходили, потому что никакого равенства никогда не бывает.

– Всегда были, есть и будут недовольные, – сказал я. – Кому-то мало денег, кому-то женщин красивых, а кому-то необходимо раздолье, в то время как у соседей много неиспользуемых земель. Вот оно и начинается. То открытая война, то просто война за передел собственности, то тайное воровство, то взятки.