Анатомия чисел

Председатель товарищеского суда Качинский, сухопарый пожилой мужчина, юрист из домоуправления, занимал место у окна. По обе стороны от него на старомодных стульях, любезно предложенных тётей Машей, сидели Варочкина и Ческина – члены товарищеского суда. Две дочери старухи, Нина и Фаина, расположились в углу, возле плиты, принадлежащей соседям. Сама старуха заняла центральное место между двумя столами. А Геннадий, как атлант, вписался в косяк кухонной двери.

Качинский порылся в своём потрёпанном портфеле, извлёк оттуда «жалобу» – несколько листков бумаги в клеточку – и стал медленно читать, внимательно посматривая поверх очков на собравшихся.

И только тут я понял, что такое жалоба! Но так и не смог сообразить, для чего она нужна. Жалоба, это когда одни люди выдумывают про других людей всякие гадости. Но вот для чего они это делают, для меня так и осталось загадкой.

Соседка Нина писала:

«…В первый же день он напился и в пьяном виде стал приставать ко мне и требовать ласки. Мою мать, пожилую женщину, которая давно находится на заслуженном отдыхе, он заставлял жениться и сказал ей, чтобы она подала заявление в загс по этому поводу. Получив отказ, он стал требовать от неё, чтобы она устроилась на работу…

…он ворвался ко мне в комнату, набросился на меня и избил. Угрожал нам с мужем расправой. Разве можно жить в такой обстановке?..

…он отказывается убирать в коридоре, загадил весь туалет так, что туда невозможно зайти. А если и зайдёшь, то невозможно выйти! Заставляет мою мать мыть полы и убирать за ним…

Просим исполком помочь нам поставить распоясавшегося квартиранта на место или выселить его из квартиры».

Качинский снял очки, протёр их платком и положил на стол.

– В моей практике ещё не было случая, чтобы из двух или трёх семей, проживающих совместно в квартире, во всём была бы виновата только одна сторона, – высказал своё мнение юрист. – Дело житейское. Нам надо разобраться: почему соседи написали жалобу? Кто прав, а кто виноват? Наша задача – помочь людям наладить свои отношения…

«Наладить отношения, – подумал я. – А для чего их налаживают? Вот, например, я делал наладку своих приборов на НЛО, чтобы они хорошо работали. А зачем налаживать отношения? У меня с Олегом хорошие отношения и их незачем налаживать. А с соседями у меня совсем нет никаких отношений. И как можно наладить то, чего нет?»

Я сказал это вслух и Нина тут же закричала:

– Вот! Вы видите? И как с таким наладишь отношения? Да он же сам не желает! Да он трезвым никогда не бывает. На ногах прямо не стоит, всё время шатается. Его уже два раза милиция забирала прямо с улицы, так он теперь боится туда показываться, только по задворкам и ходит… А ещё он в психушке был!

– Нина, помолчи! – прикрикнула старуха на младшую дочь. – Дай людям подумать. Решать что-то надо. Я уже старая, не могу всё время за вами, молодыми, убирать, – повернулась ко мне и мягко укорила: – А ты, и вправду, не так со мной разговариваешь. Мы вместе живём. В одну неделю ты моешь полы, а в другую – наша семья. Всё поровну, как у людей. А ты уже вторую неделю здеся, и ни разу тряпку в руки не взял, после того как переехал сюда. Дружков своих водишь. Кому это понравится?

Все посмотрели на меня. Я ничего не понял и промолчал. Зачем полы мыть? Для чего?

– Смотрите-ка, разговаривать не хочет с нами, – обрадовалась Нина. – Да он нас за людей не считает…

Я очень удивился этим словам и спросил:

– Кто же вы тогда, если не люди? А я и не знал, что нужно что-то мыть! Мне никто ничего не говорил!

– Эх, вы, – сказал вдруг Качинский. – Ничего человеку не объяснили и сразу жаловаться!

– Нам не надо такого квартиранта, – подала свой голос Фаина, старшая дочь тёти Маши.

– Не встревай! – властно осадила её мать. – Ты здеся не живёшь. А у человека ордер на руках. Его на улицу не выгонишь.

– У него ещё где-то квартира имеется, – сказал Геннадий.

– Ты чего молчишь? – спросила меня Варочкина. – Скажи хоть слово в своё оправдание.

– Я не могу понять моих соседей, – признался я паспортистке. – Пусть они скажут, чего им надо от меня. Полы мыть? Как их мыть? Не умею я!

– Смотрите-ка на него: мы все тут виноватые, только он один чистенький сидит! – снова зашумела Нина. Она встала со своего места. – Праведник выискался. Чего глаза таращишь? – неожиданно накинулась она на меня. – Думаешь, я тебя боюсь? Я тебя быстро научу полы мыть! В армии был? Не научили, что ли?

Я пожал плечами.

– А что такое армия?

– Нет, ты меня до истерики доведёшь! – закричала Нина.

– Сядь счас же! – прикрикнула старуха на свою дочь.

– Нина, не волнуйся! – стала успокаивать сестру Фаина. – Надо спокойно поговорить обо всём.

– Нервы не выдерживают, – ответила Нина, пуская слезу. – Сил моих больше нету…

Качинский взял в руки жалобу и спросил у Нины:

– Вы вот пишете, что сосед ворвался к вам в комнату и избил вас. Это что, было на самом деле?

– Раз написано – значит, было, – ответила женщина. – Муж подтвердит.

Качинский с удивлением посмотрел на Геннадия.