Анатомия детектива

В качестве репортера он был свидетелем англо-бурской войны. Приобретенные в тот период впечатления изложил впоследствии в нескольких юмористических романах на африканские темы; написанные с типичной для Уоллеса вульгарностью, они представляли собой собрание распространяемых об африканцах суеверий, клеветы, антинаучных предположений. Низкий уровень его писаний объясняется тем, что он никогда не поднимался над своими идеалами — журналистами «Дэйли Мэйл» и других, бульварных листков, а также авторами взятого в публичных библиотеках макулатурного чтива. Несмотря на это, приключенческие книги, выходившие под его именем, были настолько модны, что даже такого известного венгерского писателя, как Фридеш Каринти, побудили к сочинению пародии на Уоллеса.

Его так называемые детективы состоят не столько из расследований, сколько из преследований. Преступника он часто представляет еще до появления на сцене полицейского либо сыщика и знакомит с историей его поимки, пользуясь техникой приключенческого романа. Его вдохновляла хорошо ощутимая романтика мира американских гангстеров, хотя часто в качестве фона он выбирал окутанные жутким туманом берега Темзы или узкие переулки Сохо. Люки с захлопывающимися крышками, сообщники, переодевания, неожиданно возникающие близнецы, тайники в письменных столах, экзотические притоны, скрытые туннели и подземные выходы, сотканная опытными руками уголовного мира сеть, охватывающая даже аристократические салоны, — все это привлекало и завораживало его читателей и зрителей в театрах и кинозалах.

Арнолд Беннетт уже в 1928 году обратил внимание на один из самых главных изъянов в воззрениях Эдгара Уоллеса: его безграничный конформизм.

Биограф Уоллеса Маргарет Лейн посредственность творчества писателя охарактеризовала таким образом: его идеал — волнение, свободное от тревоги, напряжение без страха, обезболенное насилие и лишенный отталкивающих аспектов ужас. Она могла бы добавить сюда преступление без вины и романтику без чувств, если б могла такое выдумать. Подобные воззрения закономерно требовали хеппи-энда, залитого солнцем сада в конце каждого таинственного подземного хода. У обрисованных им с симпатией фигур ни один волос не мог упасть с головы. В его писаниях ничто не тревожило. Он не дразнил читателя даже оригинальной тайной, слегка щекочущей разум, как это делается в хорошем детективе. Скорее все приглушал. Подчинял всё лжеволнениям акций.

Самый строгий его критик Колин Уотсон без околичностей заявил: «Пытаться оценивать произведения Уоллеса литературными мерками было бы столь же бесплодно, как рассматривать кучу щебня глазами скульптора».

Эллери Куин. «Сюрреалистический детектив»

Самым знаменитым американским представителем детектива, сконцентрированного вокруг задачи-головоломки, был Эллери Куин, творец одноименного сыщика. Он в одинаковой мере и отличный писатель, и выдающийся эстет жанра, и недюжинный редактор.

Писательский псевдоним скрывает двух двоюродных братьев. Фредерик Данней (1905–1982) и Манфред Б. Ли (1905–1971) так никогда и не раскрыли, как они работали, каким было у них разделение труда. В дальнейшем, как мы это делали до сих пор, будем считать их одним лицом.

Первая книга Эллери Куина была написана в 1929 году, когда он решил принять участие в объявленном конкурсе, на котором и получил премию. За «Тайной римской шляпы» последовало еще около семидесяти других произведений, многие из которых имели международный успех.

Композиция его произведений в основном соответствует классической английской модели, однако цель его заключалась не просто в раскрытии правды в конце действия, но и в поэтапном анализе истины по ходу дела.

Он блестяще манипулирует страхом. В его тайнах, по крайней мере в их изложении, малодостоверности; они расширяются до ирреальности, под тенью страха принимая неправдоподобные и ужасающие пропорции. Страх, когда-то создавший религии, под пером Эллери Куина укрощается и становится скорее игрой. Он творит сюрреалистические детективные истории, что проявляется. как в его странных образах, необычных тайнах, так и в гротесковом характере улик. В «Живых и мертвых» принадлежащий старой деве-миллионерше нью-йоркский дворец — подходящее место для сказок о ведьмах — населяют шесть юношей и девушек, родных и сводных братьев и сестер. Каждый из них обладает резко очерченным, индивидуальным характером, среди них и собирает свою жатву смерть. В «Решающем ударе» преступник посылает облюбованной жертве вызывающие трепет подарки.

Чрезвычайное внимание уделяет Куин и выбору места действия. В истории «Что-то случилось в универмаге» труп оказывается в витрине, в «Тайне римской шляпы» убийство происходит на сцене во время спектакля. Первый акт «Смерти, крутящей проигрыватель» идет в радиостудии, и свидетелями убийства становятся миллионы слушателей.