Анатомия любви

Суматоха началась сразу же, стоило парням вокруг Хейзел воткнуть скальпели в тушки и попытаться выпотрошить их. Хейзел на мгновение замерла, разглядывая свой экземпляр. Она не поднимала нож, пока не составила полную картину разрезов, которые ей придется сделать, – чем меньше, тем лучше. А затем принялась резать.

– Готово. То есть готово, сэр.

Парни рядом с Хейзел недоверчиво посмотрели на нее. Все они вспотели от усилий.

Доктор Бичем оторвал взгляд от газеты, которую читал за своим столом в начале класса.

– Все органы, – напомнил он. – Не только тот, что написан на доске первым.

– Я знаю, сэр. Здесь все.

Бичем поднялся и медленно пошел к столу Хейзел, на котором она разложила требуемые органы ровными рядами, сбоку от выпотрошенной кроличьей тушки.

– Мозг, сердце, желудок, легкие, мочевой пузырь, печень, селезенка, толстая кишка, тонкая кишка, – повторила Хейзел, указывая на них по порядку.

Бичем моргнул, не веря своим глазам.

– Как ваше имя, молодой человек?

У Хейзел пересохло во рту.

– Джордж. Джордж Хейзелтон, сэр.

– Хейзелтон. Хейзелтон, что-то не припоминаю такой фамилии. Ваш отец врач?

– Нет, сэр. Он служит на флоте Его Величества. Но он всегда интересовался естественными науками, а мне повезло учиться по его книгам.

– Его книги.

– Да. На самом деле больше всего мне пригодилась книга вашего деда. «Трактат доктора Бичема».

Доктор Бичем улыбнулся.

– Это мне хорошо знакомо. Лучшего учебника вам было и не найти. Класс, положите скальпели. Мистер Хейзелтон превзошел всех вас. – Он наклонился, разглядывая то, что осталось от кролика Хейзел. – Могу сказать, за те годы, что я читаю этот курс, ни одному студенту не удалось вскрыть тушку так быстро и аккуратно. Браво.

Парень рядом с Хейзел громко закашлял.

– Шаркун, – кашлянул он еще раз.

Студенты вокруг рассмеялись. Хейзел провела достаточно времени со своими братьями, чтобы понять: ее обвинили в подхалимаже. У раскашлявшегося соседа на лице было несколько крупных родинок и длинные баки, возможно, призванные отвести от них внимание.

– Довольно, мистер Трапп.

Трапп закатил глаза, стоило доктору Бичему направиться к своему столу.

– А теперь предлагаю всем нам догнать мистера Хейзелтона, – заявил Бичем, начиная схематично рисовать освежеванного кролика на доске.

Хейзел почувствовала, как что-то влажное и холодное ударило ее по шее сзади.

Кроличье сердце, все еще сочащееся кровью, упало на пол у ее ног. Дружки Траппа рассмеялись, а сам он гадко усмехнулся. Хейзел почувствовала, как липкая влага стекает по шее под рубашку.

Щеки пылали, но она, старательно не отводя взгляд от шутника, наклонилась и подняла кроличье сердце с пола. Все так же не отводя взгляд, она сильно сжала сердце в кулаке.

Смех стих, и Хейзел продолжила слушать лекцию доктора Бичема, настолько довольная собой, что даже не обращала внимания на неприятную липкость от крови и плоти на руках.

7 октября 1817 года

Генри-стрит, дом № 2

Бат

Моя дорогая Хейзел,

После чудовищно длинной поездки – погода была кошмарная, просто кошмарная – мы прибыли в Бат. Благодаря здешнему воздуху Перси уже стало лучше, но в целях профилактики я как можно скорее отведу его на горячие источники. Кто знает, какие болезни мог он подхватить во время нашей поездки? Мы проведем здесь несколько месяцев, а затем отправимся в лондонские апартаменты, где, я надеюсь, встретимся с тобой. Я выразила лорду Алмонту надежду на то, что Бернард сделает предложение в течение года, поэтому постарайся приехать в Лондон уже помолвленной.

Твоя мать, леди Лавиния Синнетт

Постскриптум: надеюсь, твое состояние улучшилось. Пожалуйста, напиши, если тебе станет хуже.

12

Недели проносились перед Хейзел в бешеном калейдоскопе. И пусть то, что она в детстве целые дни проводила на полу отцовского кабинета в компании экземпляра «Трактата доктора Бичема», с самого начала дало ей преимущество перед остальными студентами, вскоре очевидной стала необходимость впитывать до капли все, что давалось на занятиях, чтобы у нее появилась надежда сдать экзамен на врача.