Анатомия любви

— Да я серьезно. Идем, поздно уже и холодно, у тебя вон коленки все синие.

Аня тряхнула волосами, вложила в протянутую руку Семена холодную узкую ладошку и пошла за ним.

Аделина

Больше всего меня беспокоят звонки с просьбой положить кого-то в клинику. За ними почти всегда следует еще какая-то просьба, выполнять которую зачастую не очень хочется.

Сегодня позвонил старый институтский приятель Гена, давно уехавший из нашего города и обосновавшийся где-то на юге. Позвонил так, словно мы с ним не переставали общаться и расстались буквально пару дней назад.

— Делька, ты, я слышал, процветаешь там?

— Не жалуюсь.

— А я, понимаешь, у моря окопался, работаю в частной клинике. Будешь в наших краях — заходи, не стесняйся.

Я не стала говорить, что в тех краях не бываю и не планирую, да и встреча с бывшим сокурсником в ближайшее время в мои планы тоже не входила.

— Гена, у меня мало времени. Я так понимаю, что раз уж ты озаботился и нашел мой номер телефона, то у тебя ко мне какое-то дело? Так не тяни, выкладывай.

В трубке раздался оглушительный хохот:

— А ты, Драгун, вообще не изменилась! Все такая же прямая, как рельс. Но ты права, у меня к тебе просьбишка есть небольшая. Слышал, клиника твоя специализируется на пластике?

— Неужели решил ухо прооперировать? — не сдержалась я, вспомнив, что у однокурсника имелся врожденный дефект ушной раковины, она оттопыривалась в сторону и смешно торчала.

— Я-то? Нет, пока не решил. Но у меня друг есть… хороший друг, брат, можно сказать. И вот у него реальная проблема. Рубец у него на лице после ранения, очень глубокий и страшный, прямо детей пугать… Поможешь?

— Надо смотреть.

— А он в вашем городе сейчас работает, назначь время, он подъедет хоть сегодня.

Я посмотрела на часы — была половина десятого, у меня сегодня операция, но к обеду я уже буду свободна.

— Хорошо, пусть приезжает к часу и на шлагбауме попросит, чтобы меня вызвали. Адрес дать?

— Не надо, Деля, адрес я знаю. Спасибо тебе, я знал, что не откажешь.

— Ну я еще не согласилась.

— Ой, да брось! Ты только увидишь этот рубец и уже не сможешь отказать.

— Хорошо, посмотрим. Все, Гена, мне в операционную пора. Жду твоего приятеля в час.

Я попрощалась, положила трубку и почти сразу забыла об этом звонке, погрузившись в карту клиентки, которую сегодня оперировала. Именно поэтому, когда, сбросив сабо и закинув ноги на подлокотник дивана, я отдыхала после операции в кабинете, звонок Аллы с сообщением об ожидающем у шлагбаума клиент заставил меня удивиться:

— Погодите… какой еще клиент, я никому на сегодня не назначала.

— Он говорит, что вам кто-то звонил и вы назначили на час дня.

— Ах ты ж… точно. Аллочка, будьте так добры, встретьте его и проводите в приемное, я сейчас подойду.

Посидев еще минуту, я сунула ноги в стоявшие рядом с сабо балетки и, поправив халат, пошла в приемное.

В смотровой меня ждал большой сюрприз, тут Гена не слукавил — таких безобразных рубцов я не видела давно. Почти вся левая половина лица сидевшего передо мной на кушетке мужчины была исковеркана до такой степени, что даже было непонятно, как лицо выглядело до этого кошмара.

— Меня зовут Аделина Эдуардовна, я владелица клиники, — представилась я, садясь за стол.

— Зайцев Михаил Кириллович, — мягким голосом произнес клиент. — Полных лет сорок. Не женат, не был, не состоял, как говорится. А Гена рекомендовал вас и вашу клинику как единственное место, где мне реально могут помочь.

— Мы постараемся, — я предпочитала не обнадеживать клиентов, а в данном случае вообще не была уверена в успехе, потому сразу решила, что надо вызвать Матвея. — Если вы не возражаете, я вызову сюда доктора Мажарова, он один из лучших хирургов нашей клиники.

Зайцев пожал плечами:

— Ну если вам так надо…

— Это, пожалуй, надо вам, а не мне, — заметила я, набирая номер ординаторской.

Он снова пожал плечами, но ничего больше не сказал, сидел, уставившись в белую стену, до тех пор, пока не пришел Матвей.

— Добрый день, — поздоровался он и сразу прошел к раковине мыть руки. — Ну что тут у нас?

— Я бы хотела, чтобы вы тоже взглянули, Матвей Иванович.

— Н-да… — протянул Матвей, подходя к клиенту и разворачивая его голову за подбородок к лампе так, чтобы видеть пораженную часть лица. — Осколочное?

— Да… зацепило, — процедил клиент, но в подробности углубляться не стал.

— Понятно. Ну что ж… — Матвей перевел взгляд на меня. — Ситуация сложная, но не безнадежная. Правда, потребуется не одна операция, за одну тут не справиться, слишком глубокое поражение тканей, еще нужна будет реконструкция нижней стенки глазницы. Сумма… — но клиент замотал головой:

— Это как раз не имеет значения.

— Ну тогда оформляйтесь, приезжайте завтра, если не готовы остаться сегодня, будем готовить к операции, думаю, что первую можем провести уже через пару дней, как только будут готовы анализы. Вас это устраивает?

— А оперировать вы будете?

Матвей бросил в мою сторону быстрый взгляд, и я еле заметно кивнула.

— Поскольку начальство не возражает, то я.