Анатомия любви

Я никогда и никому ничего не доказываю, это я взяла за правило еще со времен своих встреч с Павлом Одинцовым. С ним я из кожи вон лезла, чтобы доказать, какая умная, способная, как достойна его любви, его внимания. А он пользовался этим — пользовался, чтобы достичь своих целей, не прикладывая особо много усилий. Да и зачем, когда рядом была такая дурочка, как я, — желающая заслужить его расположение.

Когда я поняла, что меня просто использовали — во всех смыслах, — то пообещала себе, что никогда больше не стану доказывать кому бы то ни было свою профпригодность или что-то еще. Я — такая, как есть, а кому не нравится — валите к черту.

И даже Матвею, которого я безумно люблю и которым искренне восхищаюсь, я не буду ничего доказывать.

Семен

Испытывая легкую дрожь в руках, Семен вышел в предоперационную и сел на табурет в углу. Он все сделал так, как нужно, в исходе не сомневался — это главное. И ему совершенно не страшно было попадаться на глаза Аделине Драгун — он видел, что и она довольна его работой.

«Ну все, можно выдохнуть. Первая операция всегда самая важная, это же как визитная карточка, как показатель того, что ты можешь, что умеешь, как владеешь руками и инструментами. Я все сделал, все смог».

— Ты чего тут? — в предоперационную вошел Игорь Авдеев.

— Да вот… присел.

— А-а, — понимающе протянул тот. — Как прошло?

— Хорошо, спасибо.

— Ну и отлично. А я через двадцать минут в соседней оперирую, — Игорь кивнул вправо. — Опять Инка подменилась, со второй операции у меня срывается, не могу понять, в чем дело. Похоже, я ей чем-то не нравлюсь.

— Я ее утром видел, сказала, что взяла три дня отгулов по семейным обстоятельствам, — сказал Семен, вставая.

— Ну… может быть. Слушай, там, говорят, к Мажарову поступил редкий кадр с половиной лица. Можно будет операцию посмотреть, Матвей всегда приглашает, если случай интересный или показательный.

— Я ж не по лицам.

— Так и что? Я тоже в лицевой хирургии не очень, но почему не поучиться, если предлагают?

— Там будет видно. Ладно, пойду гляну клиентку.

— Давай, — Игорь вышел первым, повернул в свою предоперационную, а Семен отправился в корпус.

В переходе где-то впереди слышались шаги — кто-то шел в реабилитацию.

Семен немного ускорился и увидел перед собой мужчину в коричневой футболке и синих джинсах. Это не был кто-то из коллег, скорее — клиент, и Семен решил обогнать его.

Поравнявшись с мужчиной, он бросил беглый взгляд через плечо и едва не остановился от неожиданности — половину лица мужчины закрывали рубцы и шрамы, глазница исковеркана.

Поймав взгляд Семена, мужчина сразу замедлил шаг, давая возможность Кайзельгаузу уйти вперед, и Семен понял, что таким маневром человек хочет избавиться от чужого повышенного внимания.

«Похоже, это и есть тот клиент Мажарова, о котором Игорь говорил. Если так, то я в первых рядах на куполе сидеть буду — подобную операцию редко где увидишь, у мужика реально половины лица нет, — подумал Семен, размашисто шагая в реабилитацию. — Интересно только, почему он тоже сюда идет, все новые клиенты лежат в лечебном корпусе, в реабилитацию переезжают только после операции».

Но эта мысль тут же вылетела у него из головы, потому что навстречу ему шла медсестра Люба и широко улыбалась:

— Ну что, Семен Борисович, поздравляю с первой операцией. Говорят, все прошло отлично?

— Спасибо, Любаша. Уже говорят? Надо же, молва раньше меня успела, — улыбнулся в ответ Семен. — Навестим мою первую клиентку?

— Конечно, я как раз сейчас к ней собиралась.

Они повернули к палате, и тут им попался Иван Владимирович Иващенко, вывернувший откуда-то из соседней палаты:

— А, Семен Борисович? Поздравляю. Когда мне ждать вас для беседы?

— Э-э… — замялся Семен, совершенно забывший о посещении психолога, а Иващенко, словно не заметив этого, продолжил:

— Может, сегодня? Через часок, годится?

— Сегодня?

— Ну а чего тянуть? Чем сегодня отличается, скажем, от завтра?

— Только тем, что завтра обычно никогда не наступает.

Психолог внимательно на него посмотрел и улыбнулся:

— Логично. Тогда жду вас?

— Хорошо, через час я у вас.

— Кабинет найдете? Это здесь, в этом корпусе.

— Я покажу, — поспешно предложила Люба и тут же покраснела, отвернулась, а Иващенко незаметно погрозил Семену пальцем, словно давал понять, что не стоит заводить шуры-муры на работе.

Семен, у которого подобных мыслей не возникало, только плечами пожал:

— Видите, провожатую я уже приобрел, так что не заблужусь.

— Ну и хорошо, не буду вас больше задерживать, меня клиент уже должен ждать.

Иващенко заторопился по коридору, а Семен почему-то подумал, что клиент, скорее всего, тот самый мужчина из перехода — иначе зачем бы ему сюда идти?

Он с помощью Любы осмотрел прооперированную клиентку — та уже проснулась и лежала в кровати с довольным лицом, незаметно поглаживая под простыней тугой корсет на груди:

— Спасибо, Семен Борисович.

— Ну пока еще не за что. Неприятные ощущения сохранятся до конца дня, если будет невмоготу терпеть — попросите обезболивающий укол.