Анатомия семейного конфликта. Победить или понять друг друга

Часто это противостояние развивается особенно остро в семьях, где у одного из супругов есть ребенок от предыдущего брака. Поскольку дети после развода чаще всего остаются жить с матерями, речь идет об отношениях детей с отчимами. В таких семьях на мужа ложится огромный груз задачи ожиданий. Женщина воспринимает его не только как партнера, личность, любимого, но и как функцию, сервис: «качественный новый отец для моего ребенка». Это ожидание особенно усугубляется у женщин, расставшихся с предыдущим супругом болезненно. Рана не залечена, обид осталось много, и есть страх сближения ребенка со своим родным отцом, который может на него «плохо повлиять». Тогда новому супругу предлагается задача стать одновременно и защитником пасынка или падчерицы от дурного авторитета, и источником положительного влияния, и более привлекательным мужским «образцом» для подражания, чем предыдущий муж, кровный отец детей.

Конечно, гордыня и страсть к соревнованиям помогают некоторым мужчинам легко включиться в эту игру. Однако рано или поздно такой забег утомляет и мужчине перестает нравиться быть гладиатором, на победу которого зрители поставили крупную сумму. В нем просыпается желание быть принятым как личность, а не как функция.

Отчимы, со своей стороны, сталкиваются с внутренним конфликтом. Культура и супруга ожидают от мужчины, что он примет дитя как родного. При этом на самом деле этот ребенок – чужой. Внешне он может быть похож на предыдущего мужа супруги и в целом является напоминанием о ее прошлых отношениях.

Для ребенка приход в жизнь мамы нового мужчины – это еще одно подтверждение того, что возврата к прошлой семье не будет. Раз у мамы появился «друг», значит, она теперь точно к папе не вернется. Вероятно, по этой причине некоторые дети изначально реагируют на отчимов враждебно. Другие, наоборот, всячески поддерживают маму в ее выборе, стараются понравиться ее новому избраннику. Тем не менее, когда дело доходит до подросткового кризиса, страсти в таких семьях часто пылают с удвоенной силой. Подростки нередко борются за власть и с кровными, биологическими родителями, а тут в руках мальчика или девочки оказывается «усиленный снаряд»: «Кто ты тут вообще такой, чтобы указывать мне, как жить? Ты мне не родной отец!» Даже если ребята живут с кровными мамой и папой, они вполне склонны интуитивно выискивать противоречия в родительской паре, чтобы время от времени строить «коалиции» с одним родителем против другого. А тут подростку, что называется, «сам Бог велел» делать попытки объединяться с мамой и выставлять отчима жестоким сумасбродным тираном.

Женщины в таких ситуациях нередко чувствуют вину и горе: рушится их надежда на создание правильного воспитательного контекста: «Я так хотела найти ребенку нормального отца, а этот мне все испортил!» Переоценка хрупкости своего чада и, соответственно, преувеличение его страданий приводит к тому, что женщина откликается на неосознанное приглашение сына или дочери создать коалицию и начинает видеть в муже не столько партнера, сколько угрозу. Мужчина же чувствует себя выброшенным из круга «своих» и, все больше сердясь на пасынка или падчерицу, может и в самом деле перегибать палку в своих воспитательных воздействиях. Круг замыкается.