Андеграунд

– Какой ты худой, – сказала она, потягиваясь после сна. – Ты, очевидно, совсем ничего не ешь!

– Я ем достаточно много, – недовольно ответил я, продолжая бегать по комнате, и оглядывать все, что стоит в ней на полу, а также висит на стенах. – Я ем столько, сколько мне хочется, а худой оттого, что я в молодости недоедал, и навсегда после этого остался таким. Не всем же, в конце концов, быть такими полными, как ты!

Она рассмеялась на это мое замечание, и, облокотившись на руку, стала с любопытством наблюдать за моими передвижениями по комнате.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Изучаю твою обстановку, – недовольно буркнул я в ответ, – и пытаюсь понять, кто ты такая на самом деле?

– Ты пытаешься понять, кто я такая на самом деле? Но разве же это и так не ясно? Я просто женщина!

– Просто женщина не соблазняет в лесу мужчин, не целует их посреди дикой природы, и не приводит затем, словно бездомную собачку, к себе домой!

– Да, ты прав, такое случается достаточно редко, и я не знаю, что же со мной случилось. Возможно, я просто поддалась первому чувству!

– Ты поддалась первому чувству?

– Да, а что в этом такого? Я увидела тебя, такого необычного, стоящего возле этой бесполезной скамьи Врубеля, и решила, что это неправильно, и что тебя надо вытащить из этого неестественного состояния. Ну а все дальнейшее случилось уже само собой: и наш поцелуй, и поход в эту квартиру. Только и всего.

– Только и всего! – возмущенно воскликнул я в ответ. – Ты ведь наверняка замужняя женщина, и у тебя наверняка есть даже дети, так зачем же ты приводишь в дом первого встречного? Зачем приводишь в дом первого незнакомого мужчину? Разве ты не понимаешь, что это гадко и низко?

Я стоял перед ней голый, худой и всклокоченный, и говорил о том, что она гадкая и низкая. Возможно, со стороны на это было смешно смотреть, потому что она сразу же рассмеялась, и раскинулась на кровати еще более привольно и более бесстыдно. Ее белые груди вызывающе глядели в мою сторону, блестя своими розовыми сосками, и я больше не мог сдерживаться. Но сначала она сказала мне нечто, что возмутило меня еще больше, и настроило на решительный прокурорский лад.

– Ты возмущаешься и прыгаешь по комнате, как мальчишка, – насмешливо сказала она, – но не забывай, что ты юродивый, и тебе следует держать себя более сдержанно!

– Да, я юродивый! – воскликнул я, прикрываясь от нее руками, ибо внезапно сообразил, что я стою сейчас, словно Адам в райском саду, только что съевший поданный Евой запретный плод. – Да, я юродивый, я недавно только отрицал это, но теперь отрицать не буду, и как юродивый хочу заявить тебе, что ты подлая и низкая женщина. Ведь ты, будучи женатой, и даже имея детей, даже посмеявшись над старушками внизу, приводишь в дом первого попавшегося мужчину! Скажи, зачем ты это сделала?

– Я сделала это потому, что развожусь с мужем, который сейчас в другом городе, и я теперь свободна, словно птица, и вольна делать то, что хочу. А что касается детей, то я их отправила в деревню к матери, и им там намного лучше, чем здесь со мной. Ни мой муж, ни мои дети не пострадали от того, что мы с тобой на время сошлись, а пострадало одно лишь твое самолюбие!

– Да, возможно, что пострадало мое самолюбие, и даже наверняка пострадало мое самолюбие! – воскликнул я, чувствуя, что густо краснею. – Но мне на это плевать, потому что я заранее знаю о твоей подлой и задней мысли, которую ты специально скрываешь!

– Ты знаешь о моей подлой и задней мысли? – искренне удивилась она, и даже присела на кровати от неожиданности. – И что же это за мысль, не мог бы ты мне о ней рассказать?

– Охотно расскажу! – запальчиво воскликнул я. – Вот эта мысль – ты захотела родить от меня ребенка! Но знай же, что это еще хуже и еще гаже, чем целовать в лесу первого встречного, потому что я не хочу быть ничьим отцом, а уж тем более отцом ребенка, рожденного путем обмана и подлости!

– Уверяю, ты ошибаешься, и я вовсе не собиралась рожать от тебя ребенка! – сказала она, со слезами глядя на меня, и вдруг начала быстро и решительно одеваться. – Ничего такого я не решала, и не планировала, можешь быть на этот счет абсолютно спокоен. Возможно, я в чем-то обидела тебя и обманула, прошу за это простить меня, и забыть как можно быстрее!

– Нет, у нас теперь с тобой не получится забыть друг друга как можно быстрее! – в запальчивости воскликнул я, и, в свою очередь, начал поспешно натягивать на себя свою разбросанную по комнате одежду. – Такие вещи не проходят бесследно, и нам теперь с тобой предстоит длительное объяснение!

– О Господи! – взмолилась вдруг она, протягивая ко мне свои полные руки. – Ну зачем ты попался мне на пути, зачем ты так сильно мучаешь меня? Поверь, у меня нет никакой задней мысли, и я ничего заранее не рассчитывала и не придумывала. Прости меня, если можешь, за все, что произошло, прости ради Бога, в которого ты наверняка веришь! Прости ради Христа, и только не вытягивай из меня мою душу, ее и так во мне осталось немного!