Анди. Сердце пустыни (СИ)

Потянулся коснуться стоящей в вазе лилии. Последнее время потребность вновь и вновь ощутить под пальцами гладкость лепестка стала навязчивой. И слуги, заметив его одержимость, старались угодить. Сладкий, приторный аромат плыл по коридорам, копился в комнатах, набрасывался из-за дверей. Дворец словно погрузился в лилейную слащавость. Придворные дамы и те сменили наряды на бело-желтые и пахли чем-то похожим.

В один момент цветок проклятия стал символом избавления.

Айсхат не возражал. Этот аромат ему никогда не надоест.

— К вам глава гильдии проводников, господин Лигдарский.

— Пригласи, — махнул рукой император.

Встал, одернул сюртук, пригладил топорщившиеся волосы. Вздохнул о собственной молодости. Для соседей он был неприлично юн для трона. И если раньше ему не приходилось волноваться о крепости собственной власти — какой идиот захочет забрать проклятый престол? — то теперь… желающие могли найтись.

Скольким людям испоганила жизнь месть одной стервозной бабы! Взять хотя бы его отца. Всю жизнь любил лишь одну женщину, которая подарила ему двух сыновей, но не смог ни жениться на ней, ни видеться с ней.

В детстве Айсхат не понимал холодности отца к матери. Злился. Переживал. Хотя матушка и пыталась его успокоить, говоря, что уважение императора — великая вещь, и она счастлива этим. Узнай наследный принц раньше, в чем причина такого поведения — возненавидел бы и графиню Тырнгаеву, и ее отпрысков. Но у смертного одра месть теряет вкус. Да и жизнь к тому времени успела научить, что не бывает белого и черного. Истина… она где-то в серой середине.

И он простил. И даже поклялся не вредить сводным братьям, оказавшимися вполне себе нормальными парнями. В другой жизни Айсхат горло перегрыз бы за таких старших братьев, но в этой… он был вечно одиноким императором, которому суждено дожить лишь до сорока лет.

Его предки по-разному пытались обойти проклятие. Не испробовали лишь одно — посадить женщину на трон. Так уж повелось, что в роду Ромлейских рождались исключительно пацаны. Девочек по пальцам за всю историю правления пересчитать можно. Им завидовали соседи, называя благословленными. Но боги любят пошутить, и благословение стало проклятием.

Жену на троне никто бы не потерпел.

— Вот если бы дочь, — вздыхали сановники, — вырастили бы всем миром, воспитали… Тогда да… Сменили бы порядок наследования. А так… Пусть до сорока лет правят, раз уж предок связался с дурной женщиной и навлек на себя проклятие.

Вот и правили… Перекидывая право наследования от племянника к дяде, а тот к внуку.

Айсхат вдохнул лилейный аромат. Раньше тот напомнил ему о смерти. Сейчас это была жизнь. Белоснежная. Не осыпающаяся серым пеплом, стоило ему коснуться цветка.

Мысль снова вернулась к братьям. Младшего однозначно наградить. Титул пожаловать. Поместье. Старший скорее всего на службу обратно попросится. Такая уж у них порода… Айсхат знал по себе. Ту, что сняла проклятие — старший, наведя тумана, лишь назвал пол спасительницы — удостоить особой награды. Пусть просит все, что захочет.

Ну и клятву с братьев взять о неразглашении родства и об отсутствии желания занять трон. Это, конечно, так себе гарантия, но другой нет.

— Ваше величество, — в кабинет с поклоном прошел господин Лигдарский.

Айсхат сдержал всколыхнувшуюся при его появлении неприязнь. Сам Листах был неплохим человеком, хорошим семьянином, отличным главой, но дело, которым они занимались, с тех пор как корона взяла гильдию проводников под опеку, вызывало у императора стойкий приступ головной боли.

Власть — это не только слуг гонять, да указы подписывать, а такими вот делами еще заниматься. Но лучше хоть что-то делать, чем сидеть и смотреть, как один за одним уходят на ту сторону дерхи.

А ведь Аргос был знаменит ими на весь мир.

В далеком прошлом из-за глупого поверья о волшебных свойствах крови дерхов, их изрядно истребляли, пока на защиту животных не встали маги, заявив, что единственным чудом может быть сила целителя, а не чья-то там кровь.

К тому времени и так не многочисленное поголовье дерхов сильно сократилось. Возникла новая мода — из-за экзотической внешности дерхи обречены были стать игрушками людей. Не сразу удалось понять, что дерхи сами выбирают себе хозяина. Животные гибли. Их цена и редкость возрастала. И люди смирились с неудобной особенностью дерхов. Так появились предшественники проводников. Тогда их звали «смотрителями», ведь настоящим хозяином дерха являлся тот, кто за него заплатил, а не тот, кого выбрали животные.

Говорили, что основателя рода Гарванских во время экспедиции в глухие леса на юге Аргоса спас дерх. Мужчина был столь очарован разумным поступком животного, что не знал, как отблагодарить спасителя. Каково же было его удивление, когда живший на свободе дерх добровольно отправился следом за ним.

Так началась любовь этого семейства к дерхам. Они собирали их повсюду. Выкупали из зверинцев, цирков. Сложнее было с аристократами, но и там находилось на что поменять. Когда дерхов стало слишком много, для них приобрели целое поместье — питомник.