Андрей Громыко. Ошибка мистера Нет

Так, Генри Уоллес, происходивший из потомственных землевладельцев, перебравшихся в Америку еще в первой половине XIX века, выражал, как и весь его клан, интересы фермерства, точнее, их верхнего слоя, который пытался найти некий «средний» путь общественного развития. Получив разностороннее образование, Уоллес хорошо ориентировался в экономике и статистике, в биологии и истории, интересовался вопросами философии и считался крупным специалистом в области сельскохозяйственных наук. До того, как стать вице-президентом, он в течение семи лет возглавлял министерство сельского хозяйства. Уоллес, что было особенно ценно, руководствовался в своей деятельности не категориями сиюминутной выгоды, а старался заглядывать вперед, выступал за активное сотрудничество с Советским Союзом во время войны и за сохранение прочного мира после нее. Он, один из немногих, был убежден, что без СССР нельзя решить ни одного сколько-нибудь значимого вопроса в мировой политике. У него даже хватало смелости заявлять о решающем вкладе СССР в разгром фашистской Германии.

– Русские наносят потери противнику, выводят его из строя и берут в плен, по крайней мере, в двадцать раз больше, чем все остальные союзники вместе взятые, – говорил он.

Уоллес изучал русский язык и мечтал увидеть Советский Союз, что ему и удалось сделать в 1944 году, когда он совершил поездку по СССР, посетив Магадан, Якутск, Комсомольск-на-Амуре, Иркутск, Красноярск, Новосибирск, Алма-Ату, Ташкент и некоторые другие города. Поездка произвела на него огромное впечатление, особенно тем духом мужества, самоотверженности и стойкости, которым отличались советские люди в военные годы.

– Я верю, что Советский Союз восстановит свою пострадавшую от войны экономику и будет успешно ее развивать, – говорил он Громыко. Но советско-американское сотрудничество должно означать прежде всего исключение военных столкновений между СССР и США.

Уоллес признавал мир непреходящей ценностью. Войне как общественному явлению он противопоставлял идею широкого плодотворного сотрудничества между странами и народами.

Да, далеко ушли современные политические деятели США от своих коллег времен Рузвельта! Причем – в противоположную сторону. Впрочем, наши западные союзники начали отрекаться от его курса в международных делах чуть ли не на его могиле. А Уоллеса, который еще до кончины Рузвельта был назначен министром торговли, сместил с этого поста Трумэн, вскоре ставший президентом. Больше никаких официальных должностей Уоллес не занимал. Он, правда, еще попытался выставить свою кандидатуру на президентских выборах 1948 года, но в новых условиях, сложившихся в стране после смерти Рузвельта, перспектив у него не было. Громыко, симпатизировавшему ему, оставалось лишь с теплотой вспоминать его.

С несколько меньшей симпатией вспоминал Громыко Кордуэлла Хэлла – одного из столпов рузвельтовской администрации, в течение одиннадцати лет, с 1933 по 1944 г., когда он по болезни вынужден был уйти в отставку, занимавшего пост государственного секретаря. Да, при Кордуэлле Хэлле были установлены дипломатические отношения между США и СССР, да, Хэлл проводил в советско-американских отношениях линию Рузвельта, однако в советском посольстве хорошо знали, что, в отличие от президента, государственный секретарь не слишком последователен в этом плане и не будет торопиться с их развитием. Встречаться с Хэллом советским послам, будь то Уманский, Литвинов или Громыко, приходилось часто – время, предвоенное и военное, было напряженным, как и обсуждаемые вопросы, – но беседа никогда не приобретала крутой оборот, Хэлл прекрасно умел владеть собой. Если же в ходе переговоров возникали трудности или расхождения, Хэлл предпочитал просто отложить их на время, чем рассориться. Даже отрицательное решение он умел преподнести с такой гибкостью, что атмосфера оставалась вполне рабочей. Самые же неприятные вопросы он предпочитал передавать кому-нибудь из своих заместителей, например, первому заместителю государственного секретаря Уэлльсу, который, не являясь членом кабинета и уступая государственному секретарю в правах и политическом весе, тем не менее, фактически являлся организатором всей практической работы дипломатической машины США. Уэлльс слыл человеком англосаксонской закваски, был также чрезвычайно корректен, но дипломаты, которым приходилось иметь с ним дело, знали: Уэлльс мягко стелет, да жестко спать. В советско-американских отношениях ему поручались задания, не отличавшиеся дружелюбной позицией: сделать советской стороне представление, заявление или другой подобный демарш. Разумеется, он умел выполнять их с соблюдением необходимого такта и чувства меры, но все равно советские дипломаты старались иметь дело с ним как можно реже.