Андрей Кончаловский. Никто не знает...

«Мы не знаем, что там, за чертой смерти. Для человека, как я, сомневающегося, не

имеющего непоколебимой религиозной убежденности, черта самая страшная. От нее никуда не

уйти. Ее нельзя отменить. Нельзя о ней забыть. Но, может быть, можно попытаться преодолеть?

Как? Энергией творчества… Оставить после себя что-то, что «прах переживет и тленья

убежит». Хорошо бы на века, но и на десятилетие — тоже ничего. Что оставить?..»

2

Юношескую любовь героя «Романса о влюбленных» Сергея Никитина искали долго, пока

не пришла очередь детей киношников, среди которых и оказалась девушка, похожая на

американскую кинозвезду Ширли Маклейн.

Конец 1972 года. Девушка сидит в кабинете Андрея на «Мосфильме» и слушает его

рассказ о будущей картине. Потом еще встреча — она уже читает текст роли. Наконец, пробы,

которые накладываются на время обострения отношений между Андреем и Вивиан. Он просит

своих помощников не подзывать его к телефону, когда звонит супруга.

Девятнадцатилетняя Лена Коренева, дочь известного кинорежиссера, сразу угадала не

только соотношение сил — своих и обратившего на нее внимание Кончаловского, но и

судьбоносность происходящего. «Мне ничего не оставалось делать — только слушать и ждать,

наблюдать, как разворачивается написанная кем-то заранее история моего будущего», — писала

в своем мемуарном романе актриса.

Для Елены первый приход в дом Кончаловского был сопоставим с посещением музея

культурных ценностей, а его речи казались невероятными, уносившими в какие-то

фантастические дали. Даже в позднейшем ее пересказе чувствуется завораживающая магия

происходившего. Она отмечает в Андрее «что-то мюнхгаузеновское — в глобальном масштабе

его планов, только с той разницей, что он мог действительно поехать и во Францию, и в

Италию, в Америку… Дерзость его намерений передавалась слушателям, тем, кто оказывался в

данный момент возле него».

Кончаловский — просветитель по натуре. Он, как признавался и сам, не упускал

возможности образовательно-воспитательного воздействия на своих спутниц. Елена была

благодатным в этом смысле материалом и, надо сказать, многое восприняла из его учения.

Одним из первых «воспитательных» актов было вручение брошюры под названием «Восток и

Запад», отражающей тогдашние увлечения Андрея восточной философией, в частности

дзэн-буддизмом. Но в тот момент голова девушки кружилась вовсе не от интеллектуальных

нагрузок, а от того, что обложка брошюры была пропитана ароматом его парфюма — «пьяный

горьковатый вкус восточных благовоний». На особую роль волнующих запахов в их

отношениях с Андреем обращали внимание и другие женщины. Актриса Ирина Бразговка через

много лет после расставания с ним вспоминала: «У него в комнате стоял необычный запах,

терпкий, ни на что не похожий. Я никак не могла понять, что это пахнет, пока однажды не

Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»

120

обнаружила на столе маленькую бутылочку без этикетки. Когда стало ясно, что он вот-вот уедет,

я эту бутылочку украла… Этот запах — единственное, что возвращает меня в те дни…»

В образовательную программу для Кореневой входило не только ознакомление с

фильмами, фотоальбомами, живописью и музыкальными произведениями. Но также и

рекомендации по здоровому питанию, тем более что у него недавно открылась язва и теперь он

вынужден был сидеть на специальной диете. Кончаловский приучил юную актрису к

сыроедению и вегетарианству.

В 1974-м они отдыхают в Коктебеле. Это был разгар увлечения здоровым образом жизни:

разгрузочные дни, йога, традиционная трусца по утрам, нетрадиционное спанье на досках.

Глядя на своего учителя, девушка постепенно втягивалась в спартанский режим. Вскоре даже

внешне стала походить на него: «внезапный оскал улыбки из-под темных очков, при кажущейся

вальяжности — сдержанность и целомудрие в манерах; подчеркнутая особость поведения в

любом из имеющихся коллективов».

Внимание как к собственному здоровью, так и к здоровью всех вокруг — было и остается

особым пунктиком Андрея, поскольку он верен установке «любить себя», иными словами,

любить ту жизнь, которая именно через него, через конкретного человека являет свою

неповторимость. Вегетарианством он в те дни, когда я пишу это, уже не злоупотребляет, но

питаться старается осознанно. Сказывается, ко всему прочему, здоровый эгоизм человека,

организованного страхом смерти, старости.

Культивируемый Кончаловским, этот «жизнеспасительный» эгоизм иногда становится

предметом иронической и даже саркастически злой оценки со стороны. Легкая ирония