Андрей Смирнов

что-то  любопытное   и  не   намерен  уходить   оттуда.   Тогда   Мъяонель   и  Яскайлег   направились  к

центру острова, чтобы доподлинно выяснить, что же его так заинтересовало. Обнаружили они

беловолосого каджа у развалин центральной башни. Сказал он, завидев Мъяонеля:

—  Любопытна эта башня. Источник Силы, который был здесь, разрушен, но некоторые

остаточные флуктуации его еще истекают из-под камней, насыщая это место толикой прежней

волшбы. Также кажется мне, что внизу имеется несколько предметов, которые концентрируют в

себе определенную Силу. Почему бы не разгрести этот завал и не посмотреть, что там находится?

Сказал Мъяонель:

— Вряд ли под завалом обнаружится что-нибудь ценное. Даже если там что-то и есть, то,

скорее всего, все эти вещи испорчены. Но почему бы и не взглянуть?

И вот, Принц Каджей сотворил заклинание, которое принялось убирать камни из развалин.

Наконец   они   добрались   до   искомого.   То   были   осколки   магических   зеркал,   некоторые

инструменты,   необходимые   для   ритуальной   магии,   а   также   предметы,   магическая   сущность

которых   была   безнадежно   испорчена   постоянным   воздействием   Силы,   проистекавшей   из

разрушенного Источника. Только одну более-менее целую вещь обнаружили они там. Это была

большая черная шкатулка, сделанная из неизвестного материала и покрытая сверху чем-то, что

напоминало   по   виду   пленку   воды,   но   расступалась,   стоило   приблизить   к   ней   руку.   Еще

обнаружили они некоторое количество камней, которые долгое время подвергались воздействию

Силы и от того как бы кристаллизировались. Свечение этих-то камней и увидел Принц Каджей, и,

в самом деле, некое волшебство имелось в них, но это волшебство было бесполезно. В то время

шкатулка, которую носил с собой Мъяонель, истлела, и он переложил ее содержимое в шкатулку,

найденную здесь же.

Сказал Мъяонель:

— Думаю, Гасхааль не обиделся бы на нас за то, что мы берем эту вещь из его замка, ибо

использована она будет для того, чтобы уничтожить его врагов. Мне почему-то кажется, что этот

предмет до сих пор хранит в себе ненависть моего родича. Пусть это будет как предсмертное его

проклятье, направленное против убийц.

А следует сказать, что это был Ларец Гибели, который Лорды Эссенлера захоронили здесь,

посчитав слишком опасной вещью для того, чтобы нести его с собой в Рассветные Земли. Ларец

был выпотрошен и пуст: уничтожив волшебный ветер, который таился в нем, Лорды полагали, что

уничтожили   и   всю   Силу,   которая   пребывала   в   нем.   Но   это   было   не   так,   ибо   кроме   ветра,

состоящего из ледяных песчинок, имелись в Ларце и иные элементы, хотя никто из его создателей

и  не  предполагал,  что они  будут действовать  в отдельности,  без  сопряжения  всех  колдовских

частей Ларца. Неизвестно, в какое бы сочетание пришла между собой магия, имевшаяся в Ларце

Гибели, и магия оружия, помещенного в Ларец Мъяонелем, если бы Владыка Бреда не соединил

это волшебство своими словами о ненависти и предсмертном проклятии.

Затем   они   ушли   из   замка   и,   возглавив   воинство,   вернулись   на   ту   дорогу,   что   вела   с

Вороньего   Острова   в   Эссенлер.   На   твердь   Рассветных   Земель   они   вступили   неподалеку   от

сожженной Безумной Рощи.

Гнев   и   горечь   переполнили   сердце   Мъяонеля,   когда   увидел   он,   что   сотворили   с   его

детищем   и   источником   его   волшбы.   В   месте,   где   была   Роща,   вновь   закровоточили   раны,

нанесенные его магической сути этим уничтожением. Воинство его стало лагерем поблизости от

того   места,   разведчики   каджей   и   некоторые   из   ближних   спутников   Мъяонеля,   укрывшись   от

чужих глаз оболочками заклинаний, разошлись по окрестным землям для того, чтобы изучить их и

узнать, с чем им придется иметь дело. Сам же Владыка Бреда поднялся на холм, с которого он

когда-то впервые обозрел просторы Эссенлера, и там воззвал к своей Силе.

Вокруг   него   была   одна   пустая   безжизненная   земля.   Лес,   который   Мъяонель   когда-то

изменил посредством своей Силы, выжгли, а с волшебством, которое он пробудил в этой земле,

Лорды поступили также, как с волшебством Повелителя Ворон, пронизывавшим его колдовской

Остров. Те жесткие элементы волшебных конструкций, которые собирали энергию с округи и

концентрировали ее в тугие потоки Силы, а потом сливали в единую форму, часто называемую

Источником, были разрушены. Также были выжжены тайники Силы и ее подземные потоки. Но ее

глубинные корни, уходившие в само неописуемое сердце Эссенлера, Лорды смогли повредить

лишь отчасти. Теперь же Мъяонель обращался именно к этим корням и тянул к ним ту часть

Силы,   которая   пребывала   в  нем   самом.   Ощутив  направляемый  сверху  поток,   корни  Безумной

Рощи потянулись к нему, разрастаясь по мере своего продвижения к поверхности. Ведь наверху —

они это чувствовали — вновь появилась некая сущность, которая могла вместить в себя их мощь;

сущность,   приспособленная   к   их   особенностям.   Затем,   когда   они   появились  и   дали   ему   свою