Андрей Смирнов

условия… о бескорыстный торговец! Однако опасайся меня обмануть. Ибо часть моей души, как и

часть души всякого воина, заключена в моем мече, и если я погибну вследствие твоего обмана,

мой клинок рано или поздно уничтожит тебя.

Сказал Добрый Бог:

— Не будет между нами никакого обмана и каждый да получит то, к чему так стремится!

Итак, согласен ли ты на мои условия?

И сказал Каэрдин:

— Да. Согласен.

И тогда то, что Каэрдин называл Ничем, а Добрый Бог — высшим бытием — вошло в него

и поглотило его жизнь и Силу, а «Я» и осколки памяти выбросило в мир сущий, в некое время, не

имеющее никакого отношения ко времени, когда Каэрдин жил как Повелитель Затмений, в некое

место, не имеющее никакого отношения к тем местам, которые он посещал, когда при нем была

его Сила.

И вот, встал он с земли и осмотрел себя. И увидел он, что жестоко поглумился над ним

Добрый Бог, возвратив его в мир, ибо оказался Каэрдин заключен в тело больного старика. Он был

хром на обе ноги, кожа его была в струпьях, а вместо одежды — нищенские обноски.

Он взял клюку и пошел по дороге, близ которой очнулся. И сердце его дрожало от страха,

когда мимо проезжали какие-либо всадники, ибо это было сердце нищего старика, привыкшего к

страху. Затем он приблизился к некоему городу, ворота которого были широко распахнуты, а

стражи стояли по сторонам их в парадных одеяниях. И спросил у них Каэрдин, что это за город и

кому он принадлежит.

Сказали стражи:

— Этот город принадлежит нашей королеве, называемой также Королевой Синего Тумана,

ибо одежды,   носимые  ею,  сделаны  из  тончайшего  синего  шелка.  Знай,   путник,   что  сегодня  в

нашем городе праздник, и только ради этого праздника мы не прогоняем тебя прочь.

Спросил Каэрдин:

— Что это за праздник?

Сказали стражи:

— Наша королева объявила, что сегодня к ней должен явиться тот, чьей женой она станет.

Его имя — Каэрдин, он волшебник и воин, которому нет равных. Однако лица его королева не

помнит,   и   поэтому   сегодня   всякий   из   путников   обязан   немедленно   идти   к   ней   во   дворец   и

объявлять там свое имя. Если же кто-то назовется именем ее возлюбленного, не будучи им, то во

власти   королевы   распорядиться   его   жизнью,   как   она   посчитает   нужным.   Некоторые   из

самозванцев уже ожидают плахи — а среди них есть знаменитые бароны и герцоги. Несомненно,

все они завтра будут казнены, если только королева, по своей доброте, не пожелает помиловать

их.

Сказал нищий:

— Я Каэрдин.

Когда он произнес это, стражи, скрепя сердце, приказали ему следовать за ними и отвели

его во дворец. И прошел он через семижды семь комнат и оказался в покоях, где находилась

Королева Синего Тумана, а при ней были ее придворные дамы, фрейлины и пажи. И, глядя на нее,

нельзя было не полюбить ее, столь кроток и мил был весь ее облик. Так же красива она была, хотя

и иной красотой, тогда, когда ее звали Соблазн.

И спросила королева стражей, зачем они привели сюда этого нищего.

Сказали стражи:

— По твоему приказанию, королева.

Сказала королева, обратившись к нищему:

— Ни в ком из мужчин сегодня я не нахожу ни благородства, ни чести, ибо сегодня едва ли

не каждый норовит назвать себя именем, которое столь мне дорого. Но не смешно ли надеяться,

что я не узнаю того, кого люблю? Впрочем, я не слишком сержусь на тебя, нищий, ибо твое

положение таково, что терять тебе и впрямь нечего, и не жадность, но, скорее, нужда заставила

тебя рискнуть своей жизнью. Однако я готова говорить о своем возлюбленном часами даже и с

тобой, хотя твой вид и отвратителен, ибо, произнося даже и мысленно имя моего возлюбленного, я

забываю обо всем на свете и отдаюсь сладким мечтаниям, столь сильно я люблю его.

Сказал Каэрдин, улыбнувшись беззубым ртом нищего:

—  Приятно   это   слышать.   Но   еще   более   приятно   мне   видеть   тебя,   освобожденную   от

проклятья, которое заставляло твое сердце поглощать, ничего не отдавая взамен.

Сказала королева, недобро посмотрев на нищего:

— Ты говоришь так, будто бы встречал меня прежде. Но не станешь же ты по-прежнему

утверждать, что?..

Сказал нищий:

— Я — Каэрдин.

Сказала королева, нахмурив брови:

— Не смей говорить так, ибо иначе я велю выпороть тебя!

Сказал нищий:

— Однако это так.

Сказала королева:

—  Если   это   так,   то   зачем   ты   явился   ко   мне   в   подобном   мерзком   обличье?   Ты   хотел

напугать меня? Я не понимаю тебя. Измени этот облик.

Сказал нищий:

— Я не могу сделать этого.

И он рассказал ей, что произошло с ним после того, как он вошел в Дверь-в-Ничто.

Но сказала королева:

— Ложь.

Сказал нищий:

— Правда.

Сказала королева:

— Ложь, одна ложь и ничего, кроме лжи! Никогда Каэрдин не сделал бы того, о чем ты

говоришь. Или же ты скажешь, что он не знал, в каком виде выпустит его Ничто обратно в мир?

Сказал нищий:

— Не знал. Но даже если бы и знал — это не изменило бы его решения.

Сказала королева:

—  Вот теперь я точно знаю, что ты лжешь. Ибо хотя я и не помню точно самого лица

Каэрдина, но помню его гордые слова и его стройный облик, и его могущество, которое отбросило