Андрей Смирнов

вызвать свою Силу, но объединенное могущество Лордов превозмогло ее. Вот имена их: Лорд

Архайн, Лорд Имрадим, Леди Данира, Лорд Галлар, Лорд Зерем, Лорд Келесайн Майтхагел, Лорд

Навранд. Еще были с ними Джезми и Танталь, ученики Келесайна, и Дайнеан, ученик Зерема. В те

дни их еще не называли Лордами. Увидев Ранхильд, понял Мъяонель, что предан.

Спросил он, глядя в глаза той, которую любил больше жизни:

— Почему?

Сказала Ранхильд:

— Когда-то меня звали Айнеллой. Ты убил моего возлюбленного. Ты забрал его сердце и

выпил   его   душу.   После   того   ты   обманул   меня   и   желал   обманом   заполучить   мою   любовь.

Наверное, ты полагал, что твое могущество защитит тебя от какого бы то ни было возмездия. Ты

ошибался. Ибо то, что теперь будет с тобой — именно возмездие.

Сказал Мъяонель:

— Я любил тебя.

Сказала Ранхильд:

— Украденной любовью. Я же тебя — ненавижу.

Некоторое время Мъяонель молчал, а потом громко засмеялся. И был это — смех безумца,

смешанный с плачем.

Сказал он:

—  Гвехтинг, старая мошенница… если бы не умерла ты от меча Тайленара, то, клянусь,

непременно   отыскал   бы   я   тебя   и   задушил   бы   собственными   руками!..   Законы,   по   которым

движется это мироздание, иногда безумны даже для меня, Владыки Бреда, ибо имя этим законам

— глупость. Так, пытаясь исправить одну ошибку, мы часто совершаем другую, еще большую. К

чему   мне   Сила,   если   она   лишила   меня   сердца?   Зачем   мне   сердце,   если   оно   убило   женщину,

которую   я   полюбил   более   всего?   Зачем   мне   возлюбленная,   если   более   всего   на   свете   она

ненавидит меня?..

Он опустил голову и долго молчал. Затем, вновь посмотрев на Ранхильд, сказал:

—  Сердце   Тайленара   сгорело   и   стало   пеплом.   Более   ты   мне   не   интересна.   Если   мне

суждено умереть — я умру свободным, а не рабом, пусть даже и у столь высокого господина, как

любовь.

Более не сказал он ей ничего, но, усмехнувшись, обвел взглядом Лордов, пленивших его.

Спросил Мъяонель:

— Ну, а вы — какое же вы оправдание найдете нарушению клятвы?

Сказал ему Келесайн:

— Это — наше дело. Достаточно тебе и того, что мы дали тебе несколько минут, чтобы

прояснить кое-что о твоей семье. Теперь ты умрешь — так, как заслуживаешь.

Они уничтожили тело Мъяонеля и, сколь могли, его душу. Но, зная, что, будучи связан с

Силой, он может рано или поздно возродится, они заключили зерно его души в тесную оболочку и

по волшебной дороге отнесли в Земли Изгнанников и бросили в тамошний круговорот жизни и

смерти. Так сбылось давнее проклятие тирана Казориуса, которого Мъяонель сам некогда заточил

в Земле Изгнанников. Взяв в жены Ранхильд, познал Мъяонель сладость рабства, преданный и

плененный — вкус бессилия, а бремя ничтожества и горечь унижения ждали его в бессрочной

ссылке в мире, где умирает всякое волшебство.

После того Лорды разрушили колдовской замок своего врага, уничтожили все проявления

его Силы в Эссенлере и сожгли значительную часть Безумной Рощи. При этом были истреблены

многие дроу, и в том числе — князь их, Кемерлин Отступник. Келесайн охотился за оставшимися

и  желал  предать  смерти  и  их   —  отчего-то   он  сильнейшей  ненавистью   ненавидел  этот   народ.

Однако,   совершенно   истребить   их   ему   не   удалось,   потому   как   дроу   были   охранены   от   его

произвола многими Лордами, и в том числе теми, кто входил в число Восседающих.

Говорят,   что   когда   огонь   стих,   и   лишь   дым   и   пепел   остались   от   колдовского   замка

Мъяонеля, на тех развалинах видели сына Кемерлина, Герхальта, и будто бы долгое время провел

он   там,   отыскивая   что-то.   Когда   же   покинул   он   руины,   то   будто   бы   унес   с   собой   странное

украшение — драгоценный камень, напоминающий рубин, свет в котором пульсировал, словно

живое сердце.

Прошли годы и десятилетия. Кое-где лес восстановился, хотя, конечно, былая магия так и

не   вернулась   в   эти   места.   Развалины   покрылись   мхом   и   травой.   О   деяниях   Лордов   и   героев

складывали легенды и сочиняли баллады. Поскольку Совет к тому времени вновь распространил

свою   власть   на   земли,   соседствовавшие   с   былой   вотчиной   Мъяонеля,   то   и   создаваемые

сказителями истории почти всегда были такими, какими их желали видеть Восседающие. Бывали,

однако, и исключения, ибо многое еще в этом мире было несовершенно и ученикам Келесайна

Майтхагела и ему самому предстоит еще много работы, чтобы превратить этот, да и другие миры

Сущего, в обители порядка и бесконечной гармонии. Так, спустя почти столетие после гибели

Мъяонеля   находились   еще   люди,   которые   откуда-то   узнавали   о   том,   каковы   были   настоящие

деяния   его   и   каковы   были   обстоятельства   его   гибели.   Некоторые   поэты   пленялись   этими

историями и даже пытались добраться до развалин его замка, но немногие возвращались из леса,

окружавшего руины. Ибо остатки Безумной Рощи по-прежнему таили в себе смертельную угрозу

для незваных гостей, с какими бы благими намерениями не приходили они. Говаривали также,