Андрей Смирнов

необыкновенную вещь.

— Что ж, — сказал Каэрдин, — я постараюсь помочь вам.

И вот, воспользовавшись своей Силой, он открыл волшебную тропу, подобных которой

Гасхааль не встречал прежде. Ибо известные пути связывают Земли и Острова,  и открыть их

можно   почти   что   в   любом   месте   и   в   любое   время,   но   кто   знает,   какие   особенные   тропы

открываются в час лунного или солнечного затмений? Больше всех прочих знал об этом Каэрдин,

и, хотя он и не спешил делиться своим знанием с кем бы то ни было, он все же не трясся над ним,

подобно нищему или скупцу.

И   протянулся   путь,   подобный   вертикальному   туннелю,   верхнее   основание   которого

упиралось   в   солнце,   скрытое   черным   диском,   а   нижнее,   проникая   сквозь   кожу   реальности,

уходило во тьму и бесцветье. Идти по этому пути было невозможно, но Повелителю Ворон ничто

не   стоило отрастить  себе   крылья,   а  Каэрдину и  вовсе   не   требовалось  ничего менять:   ибо  его

обычный облик был обликом не человека, а темнокрылого ангела. Обладающие бросились вниз и,

скользя по пути, миновали множество мрачных областей. Размеры некоторых областей можно

было измерить всего лишь несколькими шагами в длину, а другие продлевались на десятки миль,

прежде   чем   пространство   их   сворачивалось   и   гасло,   растворяясь   в   пустоте,   путешественники

очутились над черным маслянистым морем. Гасхааль хотел продолжить путь и дальше, проложив

сквозь море дорогу в еще более низкие области, но Каэрдин отсоветовал ему это. Приглядевшись,

Гасхааль заметил, что внизу — не море, но непредставимое множество колыхающихся черных

тел,   подобных   человеческим,   но   лишенным   глаз   и   волос   на   голове   и   коже.   Тела   не   лежали

недвижно, их постоянные перемещения были подобны суете муравьев в муравейнике, но сколько

Гасхааль не смотрел вниз, завороженный увиденным, он не смог понять, чем занят колыхающийся

под ним океан людей — любовной оргией или безжалостной, бессмысленной борьбой за то, чтобы

оказаться на поверхности океана.

Меж тем, они летели дальше и дальше над океаном, пока не достигли круглого отверстия в

небе, которое источало холод и темноту. Жестокий ветер опалил их и едва не бросил Повелителя

Ворон   вниз,   в   гущу   человеческих   тел,   но   Каэрдин   подал   ему   руку   и   помог   пересечь   это

препятствие.   Преодолев   сопротивление   ветра,   они   оказались   в   следующей   области.   Там   была

зима:   серо-стальной   снег   скрывал   всю   поверхность   земли   до   самого   горизонта,   а   небо   было

подобно   сотам.   Ветер   здесь   был   еще   сильнее,   поскольку   он   проникал   из   многих   небесных

отверстий, а не из одного, как в предшествовавшей области, и Гасхааль едва сохранял сознание и

разум под его убийственными порывами. Если бы не Повелитель Затмений, вряд ли бы он смог

выбраться отсюда. Каэрдин провел его в одну из небесных дверей. Там их ждала долгая дорога, во

многом   подобная   обычной,   которые   пролегают   в   сумерках   между   мирами,   и   во   время   пути

Гасхааль немного оправился. Затем они очутились в некоем пустынном месте, где в землю был

воткнут предмет, подобный серому копью. Впрочем, при ближайшем рассмотрении становилось

ясно, что это не копье, а большая стрела с оперением.

—  Кто  сотворил  эту  стрелу,  —  спросил  Повелитель  Ворон  у своего проводника,   — и

какому исполину она предназначалась?

— Ответ, который я мог бы дать, не уместится в рамки того мира, который ты знаешь, —

сказал   Каэрдин.   —   Намного   важнее   то,   сможешь   ли   ты   взять   предлагаемую   тебе   силу   и

воспользоваться ею по своему усмотрению.

— И все же, я желал бы знать, — осторожно сказал Гасхааль.

— Даже если бы ты мог вместить мой рассказ, здесь не место и не время для изложения

всех подробностей и обстоятельств. Достаточно сказать, что происхождение этой стрелы связано с

войной между существами более древними, чем известные тебе боги, и эта стрела предназначалась

для   умерщвления   одного   из   них.   В   этом   предмете   заключена   великая   мощь,   воспользоваться

которой не просто, однако если тебе повезет в этом, ты сможешь быть точно уверен в том, что

выиграешь состязание со своим родичем.

Гасхааль попробовал вытащить стрелу из земли, но не смог и сдвинуть ее на волосок —

столь тяжела она была. Ни Искусство, ни Сила не помогли ему, ибо стрела отбрасывала любую

магию. Разочаровавшись, он оставил попытки, и они покинули это место. Двигаясь далее, Каэрдин

и Гасхааль достигли вертикального озера и, проникнув сквозь его воды, оказались в следующей

области.  Это было место  безумия:  область состояла  из  утеса,  высящегося  посреди пустоты,  и

звездного неба — но необычными были его звезды: они кричали, как будто были раздираемы

какими-то непредставимыми муками, выли, лаяли и скулили, как бешенные звери, и страшны

были голоса их. Повелители Стихий долго спускались с утеса, пока, наконец, не достигли его

основания. Там простиралась великая пустыня, а в ней на некотором расстоянии друг от друга