Андрей Смирнов

дабы она не иссякла, Солнцем был рожден новый бог — владыка гнева, небесный разрушитель, к

которому теперь восходила сила.

Прежде Истязатель насыщался чужими мучениями, теперь же любое страдание в Сферах

Сальбравы вытягивало из него магию. Страдание восходило к Богу Гнева, и насыщало его

могуществом, всю власть, которую терял Истязатель, обретал Бог Гнева. В великой ярости сошел

он на землю, где истребил последних демонов и хуриджаров, и тем положил конец Войне

Остывших Светил.

— Я освобожу тебя, — сказал Лицемер.

— Ты не сможешь, — ответил ветер. — Не справишься один.

— Троих будет достаточно. Я найду Кукловода. И с нами будет  сестра.

Прошло несколько минут — а может быть, часов или дней, прежде чем ветер спросил:

— Ты собираешься простить ее?

— Да, — сказал Лицемер, и личина, которую он носил, громко расхохоталась. — Да. Да!..

***

— У тебя есть еще один шанс ответить, — проговорил Эдрик, хмуро разглядывая

пленницу. Оказываемое влияние — вся эта влюбленность и прочая чепуха — вызывало в душе

тел-ан-алатрита обратный эффект. Он и так не был склонен доверять подозрительным пленникам

в таком месте, а с учетом чувств, которые она в нем будила — еще меньше. — Или ты отвечаешь

на мои вопросы, или я ухожу — и лежи тут в одиночестве всю оставшуюся вечность. Спрашиваю

во второй и последний раз: кто ты?

— Мольвири. — Не отводя глаз, ответила девушка.

Эдрик усмехнулся.

— Чудное имечко тебе дали родители.

— Мой родитель дал мне другое имя, — произнесла она. — Но тебе не обязательно его

знать. Мольвири — имя, которым наградили меня вы.

— Кто «мы»?

— Вы, люди.

Эдрик некоторое время молча рассматривал ее лицо.

— И ты думаешь, я в это поверю? — Он улыбнулся.

— Это правда.

— Ну конечно! — Эдрик улыбнулся еще шире. — Белая Богиня, воплощение святости и

чистоты, самая младшая и самая любимая дочь Солнца, заточена в недрах Слепой Горы. И ее

охраняют бессмертные маги и демоны света, приставленные к Горе ее любящими братьями и

сестричками — другими Солнечными Князьями. Что и говорить, это чертовски на правду.

— Это и есть правда.

— Придумай что-нибудь поубедительнее.

140

— Я не знаю, как тебя убедить.

Эдрик опять улыбнулся.

— Ты довольно прямолинейна. Значит, ты хочешь меня убедить. Интересно, зачем?.. Хм,

дай-ка подумать. — Он сделал вид, как будто его только что посетило озарение. — Наверное,

затем, чтобы я освободил тебя, правда?

— Да, — бесхитростно сказала она. — Ты должен освободить меня.

Эдрик с улыбкой покачал головой. Отвернулся. «Надо выбираться отсюда, — подумал он,

разглядывая дыру в потолке, через которую они с лже-Фрембергом проникли в это помещение. —

От этой «богини» правды все равно не добиться…»

— И почему это я «должен» тебя освобождать? — Подходя к поближе к отверстию, бросил

он.

— Потому что так предсказал Хелах Первый Освобожденный.

Эдрик замер. Обернулся.

— Твоя осведомленность о том, кто я, поражает, — произнес он, снова подходя к

возвышению в центре комнаты. — Но ты зря думаешь, что я куплюсь на это. Возможно, ты каким-

то образом проникла в мою память и утащила это имя, возможно — умудрилась прямо отсюда

подслушать наш разговор с Льюисом… или с Фрембергом. Еще вероятнее — тебе успел передать

знание о том, кто я такой, тот демон, который меня сюда притащил… Кстати, как его имя, не

подскажешь?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Эдрик решил, что с этим существом стоит быть терпеливым.

— О демоне, который жил внутри моего приятеля, Льюиса Телмарида, — он уселся на

край ее ложа. — Когда Льюис прошел Мост, демон обрел самостоятельность. Однако, похоже, что

самому по себе ему существовать довольно неуютно, и позже он вселился в бессмертного,

который приставлен твоими «родственничками» для того, чтобы тут следить за порядком. В

личине Фремберга он привел меня сюда и хотел, чтобы я помог ему убить тебя. По крайней мере, он говорил, что хочет. Вместо этого я прикончил его самого — не люблю, когда со мной играют

нечестно. Ты по-прежнему будешь делать вид, что не понимаешь, о чем речь?

— Теперь понимаю, — сказала она. — Хелах предсказал это…

— Ну хватит уже!

— Хелах предсказал, что я буду пленена своими братьями и много лет проведу в

заточении. Он предсказал, что мою жизнь спасет один из его учеников, и он же освободит меня.

Это произойдет перед самым концом времен, когда Отец Лжи и Мать Демонов воскреснут из

небытия и заключат мир, позабыв свои прежние разногласия. Тогда они явятся в мир людей во

плоти и возгорится последняя война — война между землей и небом…

Эдрик улыбнулся.

— И это все предсказания твоего «Хелаха»?

— Да. — Солгала девушка. На самом деле, было еще одно, но сейчас оно казалось ей

абсолютной дикостью. Хелах предсказал, что у нее и того, кто освободит ее, родится сын. Но, глядя на человека, который ее пробудил, она не могла поверить в то, что он станет когда-нибудь

отцом ее ребенка. Он вел себя отвратительно. В глаза называл то, что она говорила, ложью.

Посмеивался над ней. Угрожал. Заставлял ее ощущать зависимость от своих сиюминутных

прихотей. Да что там — он чуть было не ушел, не бросил ее тут одну!