Андрей Смирнов

— Не знаю. Может, и мог. Но я предпочитаю сам добиваться поставленных целей.

— И в какой же момент твоей «целью» стал мой дом?

— Он был не моей целью, а герцога, — возразил Эдрик. — Я всего лишь сопровождал

Ульфила.

— В прошлый раз ты сказал, что он обещал тебе баронский титул. Очевидно, он очень

рассчитывал на твою помощь…

— Возможно, — ни скорби, не раскаянья в голосе пленника не отразилось.

— А ты его так подвел… — Фремберг осуждающе прищелкнул языком.

Губы Эдрика растянулись в улыбке.

— Так что же произошло? — Спустя некоторое время спросил Пепельный Маг.

— По-моему, я уже рассказал тебе.

— Историю про то, как Ульфил надеялся найти в моей лаборатории эликсир вечной

молодости?

— Именно. — Пленник кивнул.

5

— В таком случае, я не понимаю, почему так мало трупов.

— Мало? — Эдрик удивился.

— Всего пятеро. Добавим еще тебя.

Несколько секунд Эдрик над чем-то размышлял.

— Шестеро нас осталось после боя, — вспомнил он.

— Какого боя?

— С этой здоровенной тварью… кажется, ты называл ее Стражем.

— А где трупы остальных?

— Не представляю, — хмыкнул пленник. — Ты же тут хозяин.

— Хочешь сказать, вы оставили их на месте? Там же, где была драка?

— Ну да. При всем желании мы не успели бы вынести их наружу. Стены пришли в

движение сразу после того, как сдох твой Страж.

— Как вам удалось его прикончить? Он ведь был неуязвим ни для оружия, ни для

человеческого колдовства.

— Я уже говорил… — Заключенный тяжело вздохнул.

— Что? — Насторожился Фремберг.

— Что не могу ответить на твой вопрос.

Почти минуту Фремберг молчал.

— Ладно, — произнес он наконец. — Совершенно очевидно, что так у нас ничего не

выйдет. Ты еще не успел настолько меня разозлить, чтобы заставить перейти к пыткам, а я

слишком себя уважаю, чтобы сознательно опуститься до такого состояния. Посему... Предлагаю

тебе сделку.

Фремберг терпеливо ждал, пока пленник взвесит это предложение.

— Что еще за сделку? — Равнодушно поинтересовался заключенный.

— Я тебя отпускаю. А ты выполняешь мое поручение. Надо расследовать одно странное

дело и попутно, быть может, немного покопаться в библиотеке… Я не ошибусь, если предположу, что ты знаешь Искаженное Наречье?

Эдрик кивнул:

— Не ошибешься.

— Очень хорошо. По ряду причин сам я сейчас заняться этим делом никак не могу... а

когда время у меня появится, следы могут уже остыть. Мне бы этого совсем не хотелось… Но,

может быть, нам будет удобнее обсудить это в другой обстановке? Ты согласен?

Эдрик привстал. Потянулся. Рассмеялся.

— А почему бы и нет?

Нескоро Эдрик насытил свой голод. Ел бывший пленник с удовольствием, а вот вина

почти не пил, предпочитая напитки, не туманящие разум — морсы и соки, каковых на длинном

обеденном столе имелось немало. Фремберг смотрел, как Эдрик поглощает одно блюдо за другим, и не удивлялся. Еще бы, после семи-то лет голодовки...

Пока длилась трапеза, Фремберг наблюдал за своим гостем. Тот являлся загадкой, которую

Фремберг хотел разгадать — и не мог. Поведение Эдрика не укладывалось в рамки ни одной

социальной группы, на которые делилось человеческое сообщество. Слишком вольные манеры

Эдрика не выдавали в нем аристократа — скорее наоборот; но еще меньше он был похож на

простолюдина, торговца или книжного червя. В нем ощущалась незаурядная сила — не только

внутренняя, но и телесная — но трудно было понять, на чем основано это впечатление: рельефной

мускулатурой Эдрик не отличался.

Впервые увидев заключенного, Фремберг отчего-то счел его воином, и чувство, что он был

прав, не покидало колдуна до сих пор.

В камерах, созданных Обсидиановой Башней для шестерых «везунчиков», уцелевших

после столкновения со Стражем, сохранились их личные вещи. У мертвецов было оружие, у

живого Эдрика — нет. «Хорошо, — размышлял Фремберг, — допустим, меча он лишился во

время боя… Но где его доспехи? У остальных они были, и не такие уж плохие… у него — ничего, кроме куртки.»

Исследования, незаметно проведенные хозяином Башни на более «тонких» планах,

ясности не добавляли. Энергетическая сущность пленника вряд ли могла принадлежать обычному

человеку, но то, что Эдрик не был и магом, так же становилось ясным с полувзгляда. Части

6

Тэннака и  Келата, отвечавшие за «захват» и перенаправление внешних потоков силы у Эдрика не

были как-то особенно развиты. В то же время, его души — по крайней мере, те три, которые мог

видеть Фремберг — в целом было гораздо более сильными и чистыми, чем у большинства людей.

Келат и Шэ смертных подобны ветхим покрывалам, вывалянным в грязи — они слабы и

непрочны; внутренние каналы, по которым течет эфирная кровь, забиты шлаками; от поверхности

до самой сердцевины души изъедены болезнями и язвами. Это происходит от того, что люди, в

большинстве своем, не разбирают потребляемой ими душевной «пищи»: безудержно предаваясь

страстям и полагая зачастую, что порабощенность собственным желаниям — это и есть подлинная

свобода, они не замечают, как собственные влечения разъедают их изнутри. Души — в первую

очередь, конечно же, Шэ, жизненная сущность — разлагаются или ссыхаются; душа,

называющаяся Тэннак, как правило, так и не вызревает.