Андрей Соболь: творческая биография

Андрей Соболь входит в литературу в 1910-е годы. В анкете членов Союза писателей он указывал в качестве первой публикации рассказ «Человек с прозвищами»¹. Однако если быть предельно точными, то творческую биографию писателя следует начинать с 1902 года, с появления первых лирических стихов, которые он писал, живя у родственников в Перми, а потом отбывая каторжный срок за антиправительственную деятельность в Бутырках, Александровском централе, Горном Зерентуе, и колеся по Европе нелегальным эмигрантом.

А. Соболь редко писал о себе, нигде в известных источниках не упоминал об этом юношеском увлечении поэзией, и, став писателем, не публиковал своих стихов².

Эти ученические стихи — скорее юношеская проба пера, своеобразный лирический дневник духовных переживаний, летопись внутренней жизни автора — мальчика-подростка, начинающего свой жизненный путь, ищущего нравственные ориентиры, пытающегося определить свое место и призвание в этом мире. Обращение к ранним поэтическим опытам А. Соболя как к первой попытке творческой самореализации раскрывает богатый материал биографического характера, позволяя в некоторой степени реконструировать внутренний мир писателя в юные годы, а также дает нам возможность проследить истоки будущей художественной системы, сформировавшейся в его последующих прозаических произведениях. Кроме того, в этих стихотворениях, как в любом личном дневнике, так или иначе нашли свое отражение национальные и социальные проблемы, волновавшие современников, некоторые течения общественной и политической жизни той поры, литературные и культурные доминанты сознания поколения рубежа веков, что привносит новые штрихи в картину литературной и общественной жизни России этого периода.

Четырнадцатилетним мальчиком сбежав от семьи из Шавли, захолустного городка Ковенской губернии, оказавшись в далекой Перми, Юся³ начал писать лирические стихотворения, которые даже изредка печатались в местных газетах «Пермские губернские ведомости» и «Пермский вестник» и часто читались на заседаниях теоретического сионистского кружка⁴. Лирический герой этих стихотворений одинок и несчастен. В стихотворении «К N.N.» он признается:

Мне были знакомы и голод, и холод,
Я ласки отцовской не видел, не знал.
Давно он в могиле… мать горем забита,
И жил я под гнетом, не жил — а страдал.⁵

Он страстно желает «бороться за жизнь и за право», но не видит пути осуществления своих желаний и теряет силы в бессмысленном ожидании:

Ты говоришь, что счастье впереди,
Но это только лишь одни пустые звуки.
Я жду его с томлением в груди —
Но где ж оно? — одни лишь только муки.

Для лирического героя А. Соболя характерно состояние гнетущей тоски и постоянной усталости. Его жизнь — «цепь бесконечных мучений, безысходная скука, тоска» («Все прошло…»). Отсюда часто встречающийся мотив сна-смерти как возможности «горе забыть, и тоску, и печаль» («Без названия»), как успокоения и избавления от страданий:

…я хочу, я желаю одно —
Позабыть все, уснуть… ведь мне больно,
Я устал, я измучен давно.

Все попытки вырваться из порочного круга мрачных сомнений, найти любовь и понимание оказываются безрезультатными: «Но что ж? — мираж один, один только обман». Узнав безразличие и насмешки окружающих, герой находит лишь один выход — смеяться самому, над мечтами, над жизнью, над собой.

Впервые мотив горького смеха, смеха сквозь слезы появляется в одном из самых ранних стихотворений «Перед выходом». Это одно из немногих «сюжетных» стихотворений поэта. Его лирический герой — актер уличного театра в Севилье, который вынужден развлекать публику, веселиться на потребу толпе, в то время как его юная дочь умирает от чахотки. Описание лирического героя строится на контрасте внутреннего состояния и внешнего действия:

Забавлять должен их — у меня же в груди
Разрывается сердце от боли.

За несколько секунд перед выходом на сцену он невольно погружается в воспоминания. В его памяти встает и жизнерадостная красавица-дочь, которая «чудною песней своей забываться людей заставляла», и погубивший ее молодой чужестранец, и сырой подвал, где в одиночестве умирает бывшая любимица публики. Но звенит последний звонок, и герой, повинуясь тяжелой доле шута, улыбаясь, выходит на сцену:

А, звонок?! Мне пора. Грусть, тоска, горе — прочь!
Я иду! Меня ждут с нетерпеньем.