Андрей Столяров

Совершенно иную позицию занял Римский понтифик. Выступая с проповедью «Semper et ubique» («Всегда и везде»), вещая с амвона, то есть согласно догматам католицизма, буду­чи в эти минуты осененным Духом Святым, он торжественно про­возгласил, что каждый искренне верующий католик принесет Бога на Терру в своем сердце. «Там, где верующий, там и Хри­стос, — воздев руки к небу, заключил он. — Католическая цер­ковь просияет на звездных пажитях, на тех землях, куда ранее ее свет не проникал». Примерно так же отнес­лось к этому и большинство протестантских деноминаций. «Слово Бо­жье, возвещающее истину и любовь, можно про­поведовать во всех уголках Вселенной, — заявил представитель Евангелической церкви Германии. — Оно не знает пределов, Ему нет преград. Ес­ли соединить технологические достижения арконской цивилиза­ции с той пламенной верой, которой обладает Земля, то возник­нет небывалый еще, оду­хотворенный, трансцендентальный Разум, познающий Бога во всеумножающейся полноте.

Это был лишь первый всплеск волн, осевший, как и следовало ожидать, демагогической пеной. Второй их натиск, поднявшийся из сфер политики, оказался гораздо мощнее. Начало ему положило выступление одного из депутатов Европарламента, который на внеочередной сессии, продолжавшейся, к слову сказать, с краткими перерывами уже третий месяц подряд, предложил, что­бы отбор переселенцев на Терру осуществлял не Аркон, какими бы побуждениями он ни руководствовался, а национальные парламенты и общественные организации, выражающие волю гражданского большинства.

— Мы не можем перепоручать этот вопрос кому бы то ни было! Земля должна взять переселение в свои руки! — воскликнул он, и в пустом на три четверти, как обычно, зале Европарламента вдруг вспыхнули аплодисменты.

Основной резонанс, как всегда, вызвало выступление президента Соединенных Штатов, ко­торый, обращаясь к гражданам Америки, заявил, что на Терру следует посылать только лучших американ­цев. «Лучших из лучших! Тех, кто воплощает собой сущ­ность и идеалы американской мечты! Тех, кто по праву смо­жет водрузить на галактических землях знамя свободы и демокра­тии!» Резко выросший рейтинг до того не слишком популяр­ного президента продемонстрировал, что он угадал настроение масс.

Аналогичное мнение тут же высказала и Государственная Ду­ма РФ, немедленно сформировавшая комитет, который на­чал со­ставлять списки кандидатур — «самых достойных граж­дан, на­сто­ящих пат­риотов России». Правда, когда «Свободная речь», достав каким-то образом данные списки, выложила их в сети, вы­яснилось, что среди кандидатов, «настоящих патриотов России», нет ни одного сенатора или депутата. «Ничего уди­витель­ного я в этом не нахожу, — ответил на вопрос корреспон­дента газеты председатель Государственной Думы. — Мы, рос­сийские депутаты, чувствуем свою ответственность перед избирателями и не можем оставить их в такое напря­женное время». Вместе с тем, как подчеркивалось в сообщении, на вопрос: получил ли кто-либо из сенаторов и депутатов визу на Терру, председатель Госдумы отвечать корреспонденту не стал.

В общем, ураган набирал силу. На следующий день посыпались официальные заявления, что на Терру, вне всяких сомнений, должны полететь лучшие немцы, лучшие французы, лучшие бельгийцы, лучшие англичане, а также — лучшие австралийцы, мексиканцы, чилийцы, не говоря уже о нигерийцах, сомалийцах, кенийцах и гражданах Республики Кот-д’Ивуар… Повсеместно создавались комиссии, повсеместно шел элитный отбор, зачастую напоминающий торг. В этой медийной сумятице не слышен был только голос Китая, но быстро выяснилось, что все получившие визы на Терру граждане КНР, согласно закону, срочно принятому Всекитайским Собранием Народных пред­ставителей, должны были официально зарегистрироваться, и уже из этой обширной группы специальное правительственное Бюро отбирало мигрантов. Китай при своей чудовищной численности населения все равно получал требуемый результат.