Андрей Тарковский. Сталкер мирового кино

Андрей Тарковский-младший.…И дом, построенный у моря, – это история нашего дома в деревне. И все персонажи в этом фильме из нашей жизни. Малыш – это я. В этом фильме главный герой очень любит мальчика и постоянно разговаривает с ним на разные очень серьезные темы, смысла которых мальчик даже не понимает. Вообще между отцом и мной тоже были подобные разговоры – когда я еще был маленьким и мы часто ходили с ним гулять. Он постоянно рассказывал мне о чем-нибудь. Разные интересные истории. Иногда я понимал его, иногда нет. Но слушать его всегда было интересно. У меня это воспоминание осталось на всю жизнь, эти прогулки, когда он говорил со мной. Мне кажется, он тоже помнил их и использовал в своем фильме.

Тарковский с женой на Готланде, мы видим их на поле, летом.

Рабочий момент съемок «Жертвоприношения», Андрей у камеры. Пиротехники задымили все вокруг. Андрей зажимает нос – невозможно дышать!

Перерыв в работе – Андрей прыгает через веревочку, которую крутят ассистентки… Он весел, полон энергии…

Фрагмент из «Жертвоприношения». В сосновой роще, сидя на траве, отец продолжает говорить с сыном: «Да не бойся, не бойся, Малыш. Нет никакой смерти. Есть, правда, страх смерти, и очень он мерзкий, страх этот, и очень многих заставляет частенько делать то, чего люди не должны были делать. Как бы все изменилось, перестань мы бояться смерти! Да, я отвлекся немного.

Стояли мы с мамой как зачарованные и смотрели на эту красоту, и не могли оторваться. Тишина, покой».

Хроникальные кадры – Тарковский сидит на траве. Рабочий момент съемок «Жертвоприношения». Тарковский идет перед камерой, она следит за его проходом.

Эрланд Юсефсон. Я помню, как он искал место, где хотел снимать этот кошмарный сон в «Жертвоприношении». В сцене должен быть мост, по которому бегут люди. Они с оператором и продюсершей объехали весь Стокгольм в поисках подходящего места, но ничего не могли найти. И вот однажды утром он пришел и сказал: «Я нашел место для катастрофы». Он показал нам его, и мы сняли этот кошмар, а камера находилась примерно в десяти метрах от того места, где полгода спустя был убит Улоф Пальме, она была направлена на ступени, по которым убегал убийца. Когда мы позже рассказали ему, это было для него прямо-таки шоком. Я спросил, как он отыскал это место, не было ли у него предчувствия? Он сказал, что несколько мест подходили для «катастрофы». Но то место было именно таким. У него был свой подход к истории, к политике, к человеческому поведению, который был скорее драматического, чем интеллектуального происхождения. Он был интеллектуальным человеком, подлинным интеллигентом, но он владел и другим инструментарием, на удивление хорошо развитым.

Кадры катастрофы из фильма «Жертвоприношение». Бегут люди, мы видим бессмысленное движение обезумевшей от ужаса толпы…

Стокгольм, улица Пальме, место, где был убит Улоф Пальме.

Лейла Александер[16]. Вспоминаю, например, как он звонил и говорил: «Я видел сон» – и рассказывал мне его. Один раз ему приснилось, будто он мертвый и лежит на кровати, а в ногах у него сидит его жена, а когда он перевернулся, то там был уже кто-то другой. И те, кто смотрит фильм, видят воплощение этого сна, когда Аделаида сидит, отвернувшись, вдруг – перед ним ведьма Мария. А в очень сложной сцене, от которой позднее отказались, хотя мы ее уже сняли, и все даже было письменно зафиксировано, он рассказал свой сон, в котором он был мертв и лежал на софе или кушетке; множество людей входило в комнату и преклоняло колени в знак почтения.