Анекдоты, или Веселые похождения старинных пошехонцев

ПОСЫЛКА ТРЕТЬЯ

Не даромъ пословица говоритъ: первой блинъ всегда комомъ. Истинну сего изреченія ясно видть можно на воспваемыхъ мною Витязяхъ. Они съ илатьевниными гоями, люлями и билюлями поступили точно такъ, какъ добрые домоводы поступаютъ съ первыми телятами. И должно къ похвал ихъ признаться, что сей поступокъ доказываетъ особливую дятельность и проницаніе ума ихъ. Ибо держаться упорно одного мннія, не почитается знакомъ разумнаго человка. — Такъ самая острая замашка Хватова, послдствіемъ своимъ показалась для нихъ не такъ то замашиста. Число послдователей толку его, сперва толь горячо ото всхъ принятому о высокуш, часъ отъ часу становитися мене: разномыслящія стороны раждаютъ всеобщее къ нему недовріе. Ропотъ и неудовольствіе возобладали всми сердцами. Словомъ, они не довольны ни елиною, ни всею высокушею. Первая по наученію добренькихъ старушекъ, срублена уже подъ самой корешокъ какъ ивушка боярами хавшими изъ Новагорода; да и послдней красоваться остается недолго. Будущею весною положено ее всю огнемъ выпалить, что бы она впредь не соблажняла. Чтожъ осталось начать удалымъ добрымъ молодцамъ? — Однако пожалуйте неотчаявайтесь; я вить сказалъ, что они на выдумки собаку съли. Да полно на что; и старыхъ выдумокъ на свой вкъ будетъ полно. Тото — ой неплюй въ колодезь, брать приведется когда водицы испить Какъ сперва предлагали имъ, что бы они изъ отечества своего не облнились пуститься въ Москву своими особами, то они и слышать сего не хотли; какъ необъзжанные кони совсмъ подъ ладъ не давались, а теперь когда пришло въ тупикъ, что некуда ступить, то вс до послдней души рады, хоть босикомъ промяться для обозрнія красотъ Московскихъ; а другіе говорятъ, будто для прокормленія себя работою съ плакатными, коли тогда были. За достоврное я не утверждаю ни того, ни другаго, хотя первое кажется вроятне. Впрочемъ, какъ бы то ни было; они выступили ненебольшою ватажкою, состоящею ровно изъ сорока паръ, только подобравшись все молодецъ къ молодцу, одинъ другова лучше да краше, для запасу вдать, что бы какова пора ни время, было кому постоять. — Браво, ребята, съ Богомъ! щастливой вамъ путь! — Только вотъ что не ловко, что они пошли не тою дорогою, то есть что бы идти прямо по носу, они пустились по нему же, да переворотившись. Однако ето еще бда не сама пуща: языкъ до Кіева доведетъ. Довольно, что они скоро собрались. Имъ не надобно было для дороги тово, сево, другова протчева, пятова, десятова, какъ нын есть обычай. Прицпили за плеча по берещеному кошелю, въ руки, для куражу взяли по вязовой тросточк съ желзными наконешничками, что за медвдями ходятъ. Присли на лавки, помолились Богу, съ домашними плаксами простились, и въ дороженьку такъ быстро пустились, какъ будто съ цпи сорвались. Толикимъ одержимы они были желаніемъ и нетерпливостію! говорится же, что охота пуще неволи. — Нуу! вотъ теб на! что я съ расказами своими настряпалъ! — вить я странствователей своихъ упустилъ изъ виду вонъ — постойте пожалуйте г. читатель и слушатель! дайте мн ихъ нагнать, а то они етакъ пожалуй и со всмъ пропадутъ у насъ — вонъ тамъ вдали что то темнется! не они ли ясные мои соколы? По головному убору кажется они — такъ — они — летятъ какъ на парусахъ; благо есть повтеръ — имъ нужды нтъ, что не по тому румбу рубятъ. Ну — Слава Богу! я ихъ почти нагналъ, слышу — ето ихъ рчь важная и громкая — вижу — ихъ выступка молодецкая, осанка журавлиная — они — точно они. Сердце у меня перестало биться. Теперь, пожалуй теките въ путь Исполинскій пасынки Улиссовы; не робйте, что васъ не руководствуетъ Минерва въ вид того Ментора, которой называется свой Царь въ голов. Если бы етотъ вожатой всегда былъ съ вами, то бы вы не были мои, и читателей вашихъ Ирои.