В вокзальном пикете милиции на полу лежал человек, одетый в новое пальто, костюм-тройку. Все чистое, только из магазина. Даже не все ярлыки еще спороты. Был пьян настолько, что к нему вызвали «Скорую». Вытрезвитель таких не берет, это уже удел токсикологов. Без слов собираюсь забрать клиента в НИИ «Скорой помощи». Прошу сотрудников осмотреть тело и переписать все документы и ценности. Это был очень мудрый поступок, не лазить по карманам самому. Из пальто достается справка об освобождении от вчерашнего числа. Понятно, почему на человеке столь новый гардероб, успел прибарахлиться перед приездом в родной город. Сержант сует руку в карман брюк и замолкает. Медленно достает руку… В общем, вся рука по локоть в блевотине. Немая сцена длилась минут пять. Было слышно, как пальцев вытянутой руки стекают плохо пережеванные макароны и шлепаются на пол. У присутствующих состояние шока. Как? Как можно так аккуратно наблевать в карман брюк и не испачкать одежду снаружи? Предложены две версии. Снять брюки, наблевать в карман, надеть брюки. Не логично, да и надеть в таком состоянии брюки он вряд ли бы смог. Вторая версия – это сделал ему кто-то другой из мести. Типа – плюнуть в тапочки. Фантастично. Этот эпизод заставил меня перестать удивляться чудесам. Теперь, когда мне говорят про НЛО или чудовище озера Лох-Несс, про чудесные примеры исцеления святой водой, мне кажется это настолько обыденным, что не стоит упоминания. Разве это чудеса? Вот я видел чудеса. И вспоминаю блевотину в кармане брюк.
По моей просьбе мужичок приносит мамашину справку. Маменька его – старая пьянь и не помнит, где, когда, от чего и чем лечилась и лечилась ли вообще. Тем более не понятно, чем болеет сейчас. Надеюсь, что прошлогодняя выписка из больницы поможет в этом вопросе разобраться. Читаю. Осмотр гинеколога начинается с парадоксальной фразы: «Влагалище нерожавшей женщины». Интересно. Следов кесарева сечения на животе нет. Спрашиваю у сына: – А вы ее родной сын? Отвечает, что родной, что у нее есть еще двое. Конечно, он не помнит, как появился на свет, естественным путем или с помощью кесарева сечения, но после трех операций рубец на животе остался бы наверняка. Никакая косметика не скроет.
Окружающие коллеги начинают ржать над идиотом-гинекологом. Чего, говорю им, ржете? Человечество в это чудо уже почти две тысячи лет верит, а вы не можете поверить всего один только раз? Погрязли, говорю, в суевериях, верите в сглаз и в черную кошку, в заговоры и гороскопы, а в бесспорный факт поверить не можете? Все отцы и основатели об этом писали, что родился Христос, не повредив родовых путей Богородицы, причем нормальным путем родился, а не вышел из нее каким-то боком, как Будда Шакьямуни. Кому еще верить, как не учителям церкви? Хотя бы Фому Аквинского почитайте, он не только описывает процесс, но и дает гневную отповедь всем усомнившимся.
А потом подумал: «А приходил-то кто? Почему не присмотрелся? Внешность у человека заурядная, вид неприметный, ну а вдруг?» Никак не могу себе простить, всегда горжусь своей наблюдательностью, своим умением не упускать из вида любую мелочь, а тут не догадался обратить внимание на его запястья, нет ли на них каких-нибудь следов. Или на предплечья, точно не могу сказать, куда римляне вбивали гвоздь. Может, не зря на его руке были часы с широким браслетом? Часы почему-то заметил, на правой руке, как у Путина. Пусть его мамаша и пьянь, но кто сказал, что Дева Мария была активистом общества трезвости? Ведь если посмотреть на картину Микеланджело Меризи по прозвищу Караваджо: «Успение Пресвятой Богородицы», в этом засомневаешься. Там, где на картине вопреки всем канонам усопшая Богородица изображена в виде опухшей молодой женщины с раздутым животом, как при циррозе печени, распухшими ногами и с желтой кожей. Пусть, по слухам, она и написана с утопленницы, неизвестной проститутки, выловленной из Тибра. О святости усопшей на картине говорит только узкая полоска нимба над головой, которую сразу и не заметишь. Да еще, пожалуй, те же опухшие ноги, которые, кажется, висят над столом без опоры, или не гнутся от окоченения, или же вознесения тела начинается снизу, с ног. В свое время специально даже сфотографировал фрагмент. Сволочь, конечно, был Караваджо, но в отсутствии образования его не обвинишь. Знал, как надо изображать Богородицу, но рисовал по-своему, как считал нужным. Гению простительно.
Как ни хотелось, но больше с сыном нерожавшей женщины встретиться не удалось, та отошла в иной мир. Была мысль подойти на похороны, посмотреть на него еще раз, но было неудобно.