Ангел

– Ты вправе гордиться своей сестрой,– негромко сказала Нелл уже серьезным тоном.– Ее костюмы для «Делателя королей» – это нечто выдающееся, сногсшибательное. Вот подожди, выйдет фильм, ты увидишь, она довольно скоро получит еще одного «Оскара».

– Ты не шутишь? Это замечательно! Да, еще Рози мне что-то говорила насчет следующей картины Гэвина. Она что, собирается в ней участвовать?

– Я не знаю,– слегка пожала плечами Нелл и покачала головой.– Он пока не говорил ни ей, ни мне, что это будет за картина. Возможно, он и сам еще не знает. Но, заметь, что бы он не делал, это обязательно – высший класс.

– Должно быть, я неправильно ее понял. Я думал, что из-за этого она полетела в Лос-Анджелес.

– Не совсем. Она должна встретиться с Гарри Маршаллом, обсудить его следующую картину. Это современная романтическая комедия. Он большой почитатель таланта Рози.

– Его можно понять,– заметил Кевин.– Слушай, если этот парень поставил такие отличные фильмы, как «Пляжи» и «Хорошенькая женщина», с ним, конечно, стоит работать. Я надеюсь, Рози согласится. Было бы просто глупостью отказываться. Это мое мнение.– Он сделал глоток и спросил:– А сколько времени вы пробудете там?

– Несколько дней, самое большее – неделю. Это зависит от Джонни Фортьюна.

– Да? – Кевин бросил на нее испытующий взгляд.

– Мы должны встретиться с ним, чтобы обсудить его будущий концерт весной или летом следующего года. Это опять будет в Мэдисон-Сквер-Гарден. Впереди масса дел.

– Ты его сделала крупной звездой, Нелли.

– Нет, это не так,– покачала она головой.– Он всего добился сам. Своим голосом. И внешностью, и обаянием, и умением сводить женщин с ума.

Кевин с интересом слушал, потом заметил:

– Вы с Рози очень похожи. Никогда не хотите поверить, что у вас что-то здорово получилось. Конечно же, ты помогла ему стать звездой.

– Ты просто необъективен, мой милый.

– В нем есть что-то загадочное, правда?

– В ком? В Джонни? Вовсе нет.– Она нахмурилась.– Что ты имеешь в виду?

– Он появляется из ниоткуда, записывает пару дисков, сходу покоряет женщин, и раз – все готово. Появляешься ты, становишься руководителем его рекламных кампаний, и наутро он просыпается суперзвездой. Нет – мегазвездой.

– Если бы это было так просто. На самом деле все сложнее. Джонни несколько лет работал в маленьких ресторанчиках в Лас-Вегасе и Атлантик-Сити, не говоря уже о ночных клубах. Работал до посинения. Он объездил все – Лос-Анджелес, Чикаго, Бостон, Нью-Джерси, Филадельфию, Нью-Йорк. И так год за годом. Назови любой ночной клуб, хоть самый захудалый, и я могу поспорить, Джонни там пел.

–Что бы ты ни говорила, но именно ты сделала из него нашего американского Хулио.

Нелл расхохоталась и опять покачала головой.

–Ничего подобного. Хулио Иглесиас только один. Он, конечно, настоящая мегазвезда. Кроме того отличный парень. Что же касается Джонни Фортьюна – я думаю, в нем есть от всех понемногу. От Перри Комо, Вика Дамоне, Малыша Оле-Голубые глаза и от Хулио. Вот почему всем так нравится Джонни – он им напоминает их любимых эстрадных кумиров.

–Нет, Нелл, ты неповторима! – фыркнул Кевин.– Всегда все разложишь по полочкам. Боюсь только, самому Джонни не очень понравились бы твои слова. По-твоему выходит, он подражатель?

– В общем да. Но он тоже по-своему неповторим. И, несомненно, он настоящий «бельканто-менестрель» нашего времени.

– Если можно так сказать.

– Я уже это сделала,– парировала она, потянулась к нему и чмокнула в щеку.– По крайней мере я буду его так называть.

9

Дом стоял на высоком склоне лесистого холма в Бенедикт-Кэньон, обращенный фасадом на залив.

Это был старый дом, построенный еще в тридцатые годы во времена расцвета Голливуда. Хотя снаружи он был выдержан в испанском колониальном стиле, интерьеры были в значительной степени перестроены в пятидесятые годы его тогдашними владельцами – прославленными режиссером и его женой, кинозвездой. Они привнесли в это просторное удобное жилище свой уникальный вкус, добавили обшивку из прекрасных деревянных панелей, нарядные камины и огромные от пола до потолка окна, благодаря которым изумительные окрестные пейзажи как бы вошли в комнаты, став частью убранства.

Тенистые террасы, благоухающие сады с фонтанами и статуями и необыкновенный крытый бассейн – все придавало пасторальную прелесть.

Для Джонни Фортьюна «Дом на холме», как он обычно его называл, был волшебным местом. Он любил его так, как ни одну другую рукотворную вещь, за исключением гитары, полученной в подарок от дяди, когда он был еще мальчиком.

Дом обладал своим собственным лицом и элегантностью, но без претенциозности. Просторные, полные воздуха и света комнаты были удобны и соразмерны, и почти в каждой из них, даже в крытом бассейне, имелся камин.

После перестройки в пятидесятые годы дом больше не переделывался, сохранив в чистоте замысел режиссера и его жены.

Все, что они сделали, отличалось безупречным вкусом, и последующие владельцы были достаточно разумны, чтобы не нарушать великолепие интерьеров и окружающего ландшафта.