Ангел

Уничтожив большую часть Европы и не спеша приступив к огромным кускам вроде России, Индии, Штатов и Китая, тонхи не имели пока никаких намерений торчать там, где ими были произведены практически корневые изменения сложившейся планетарной истории. То есть посреди практически выжженных территорий. А поскольку государства восточной зоны и сами США — это в основном страны с ядерным потенциалом, то их до поры до времени дразнить не стоит. А то они наверняка, даже вероятней всего, попробуют им воспользоваться. И не у своих границ и берегов, а попытаются накрыть тонхов именно там, куда те будут стремиться основной своей массой. То есть, здесь, на Балканах, в Южной Америке и в Южной Африке, где климатические пояса наиболее приемлемы для их проживания. Вполне возможно, здешнюю и тамошнюю «зачистку» страны с ядерным потенциалом будут производить менее гуманно, чем, скажем, это было бы на севере России. Теперь, во всеобщем бедламе и неразберихе, что русским, что китайцам всё равно, что о них подумают хорваты, румыны, венгры или македонцы. То есть, метая адские снаряды в центр Европы, можно не церемониться так, как с собственными территориями. Своя рубашка ведь ближе к телу. Так, кажется, говорят в России?

А потому без зазрения совести, объединившись даже с Индией и Китаем, Россия может нанести удар. И вполне очевидно, что куда безопаснее будет оказаться в этом случае, к примеру, в той же почившей Дании, чью заупокойную ветчину они сейчас потребляют, чем в Болгарии, Сербии, упомянутой Португалии или Греции, что пока получили временную отсрочку. Даже если тонхам будет наплевать на сбившуюся в тесное стадо часть человечества, выскочившее диким конём у них из-под носа, и они не пойдут добивать его сюда, всё равно через несколько недель здесь начнётся такой масштабный тарарам, что уж лучше быть от него подальше. Мор, голод, болезни, сумасшествие, кровь… Пока ещё слишком напуганные впечатлением почти планетарной катастрофы люди больше озабочены не столько пищей и удобствами, сколько молят небо о спасении цивилизации как таковой. Да и пищи, худо-бедно, но пока хватает. Пока её даже раздают растерянные правительства стран, вынужденно приютивших беженцев. Пока все здесь в едином порыве ещё молятся со священниками об избавлении, и личное несколько отложено в корзину будущих кровавых перемен…

Но совсем недалёк тот день, когда это самое личное возобладает и здесь, и в любом другом месте, и потихоньку звереющий народ начнёт собираться вместе не для того, чтобы поддержать ближнего и спеть осанну, а тёмной ночью подкараулить одиночку или парочку. Потому как очень, очень скоро люди начнут поглядывать друг на друга со всё возрастающим гастрономическим интересом…

Здесь всего этого будет в переизбытке. Потому доктора собирались быть от этого подальше. Здесь скоро любой из присутствующих станет либо жертвой, либо охотником. И то, что пока ещё не сотворили с планетой тонхи, человечество довершит само…

А там, на практически пустых просторах уже покорённой Европы, ты хозяин. Владыка. Пусть почти пустыни, ну и что? Там ещё много чего осталось. Всего не вывезешь, всего не отыщешь и не съешь в одночасье. Тем более при той панике и после таких атак…

Он, Фогель, да и Роек, конечно, знали несколько «злачных местечек», где можно прожить вполне вольготно и даже припеваючи. Туда они и добирались, покинув гудящую, как растревоженный улей, границу со Словенией больше двух недель назад. Фогель тогда втайне рассчитывал, что им удастся протащить туда же и пару-другую благодарных девочек. Он даже присмотрел на дорогах после Граца, ведущих к границе, по пути оттуда, несколько особо смазливых мордашек и фигурок, измученно бредущих в компании с родителями или понуро сидящих у костров со случайными попутчиками. И уже предвкушающее облизывался, представляя себе, каково будет с ними сладко на старости лет, особенно учитывая тот факт, что девушки будут обязаны им жизнью и довольствием. Миру-то конец, как ни крути. А жить и кушать хочется всем, от красавец до страшненьких.

И он открыл уж было тогда на эту щекочущую его гормоны тему дискуссию с коллегой.

Однако Роек, к его безмерному удивлению, неожиданно упёрся. Он высказал своё удивление тайными мыслями коллеги, чем немало смутил добропорядочного доктора, все сексуальные фантазии которого разгорелись в силу того, что тому не везло с женщинами. Герхард, запинаясь и краснея, сбивчиво объяснил это ухмылявшемуся Роеку, представляя свои планы как желание решить свою деликатную проблему за счёт «нуждающихся в поддержке одиноких дам». Добавив, потупив глаза, что «их столько красивых и юных вокруг». Однако Франц наотрез отказался тащить с собою «батальон сиволапых и глупых клуш», как он выразился в сердцах, мотивировав это тем, что «девочек можно найти и там, на месте». И что будь они хоть с рогами и свиной харей, их сугубо сексуальной принадлежности это никак не умаляет. Как и желания угодить своим «спасителям».