Ангел

Услышав голос Касси, Мария просунула голову в дверь, и через несколько секунд ужин был подан. Ангел сказал, что ему нравится обстановка в комнате, и Касси обрадовалась, что наконец-то можно поговорить на нейтральную тему. Она объяснила ему, что этот дом до мельчайших деталей похож на их дом в Вайоминге и что отец специально заказывал мебель в том же магазине, в Чикаго, где была куплена предыдущая обстановка. Некоторых предметов мебели в продаже уже не было, и он распорядился изготовить их.

— Зачем? — удивился Ангел.

— Я никогда его об этом не спрашивала, — призналась Касси. — Есть некоторые вещи, о которых я избегаю с ним говорить. Все, что связано с мамой или как-нибудь может быть связано с ней, считается запретной темой.

— Но почему? Неужели только из-за того, что они развелись...

— Они не развелись.

Когда Ангел отложил вилку и удивленно посмотрел на Касси, она добавила:

— Я знаю, многие считают, что мои родители давно уже в разводе, но ни один из них никогда не поднимал этот вопрос. Думаю, их обоих устраивает жить в разных концах страны.

— А если кто-нибудь из них захочет вступить в новый брак? — поинтересовался Ангел.

Касси пожала плечами.

— Тогда, очевидно, им все же придется развестись.

— И это тебя не волнует?

— За всю мою жизнь родители ни разу не разговаривали друг с другом. Почему же меня должно волновать, что кто-то из них захочет вступить в нормальный брак?

Покачав головой, Ангел вновь принялся за еду.

— Мне с трудом верится, что за все эти годы они ни разу не обращались друг к другу. Тебе, наверное, трудно пришлось в детские годы.

Касси усмехнулась.

— Честно говоря, только к семи годам я узнала, что на свете есть и другие родители, которые ведут себя совершенно иначе. До этого мне казалось, что у нас дома все совершенно нормально. Может, вы, Ангел, расскажете немного о себе?

Она невольно вспыхнула, когда произнесла его имя, впервые назвав его так, и ей показалось, что это внесло в их отношения некую близость.

Он заметил ее смущение.

— В чем дело?

— Э... А можно мне называть вас как-нибудь по-другому?

Он не улыбнулся, но Касси заметила, что его позабавил ее смущенный вид.

— У тебя неплохо получалось, когда ты называла меня просто «мистер», — сказал он.

Но Касси не могла представить, как она станет обращаться к нему «мистер Ангел», ведь это все-таки было имя, а не фамилия. Он не собирался помочь Касси в этом сложном для нее вопросе, и тогда, разозлившись, она спросила:

— А почему вы взяли себе такое имя — Ангел?

Он поднял бровь.

— Ты считаешь, что это я сам придумал?

— А разве нет?

— Конечно нет, черт возьми! Так меня называла мать, и это было единственное имя, которое я запомнил. И когда охотник, который меня вырастил, спросил, как меня зовут, я так ему и сказал. Я помню, как он долго хохотал, когда это услышал.

Некоторое время Касси осмысливала слова Ангела.

— Но это, наверное, было просто ласковое прозвище. Матери всегда называют детей «золотце» или «солнышко»...

— Потом я тоже пришел к такой мысли, но к тому времени я уже и сам привык к этому имени. К тому же меня это мало волновало. Когда считаешь, что у тебя есть имя, которое тебе дали при рождении, то привыкаешь к нему. Я уже не могу представить, что меня могут звать как-то иначе.

«А те, кто не привыкли к такому имени?» — хотелось спросить Касси, но сначала она решила задать ему еще один личный вопрос.

— Значит, ваша мать умерла? Поэтому вас воспитывал этот охотник?

— Нет, он просто украл меня.

На этот раз Касси изумленно отложила вилку в сторону.

— Простите, не поняла.

— Прямо из Сент-Луиса, — как ни в чем ни бывало продолжал он, не обращая внимания, что Касси от удивления раскрыла рот. — Мне тогда было лет пять или шесть. Не помню точно.

— Не помните? Вы хотите сказать, что и сейчас не знаете, сколько вам лет?

— Не знаю.

Это так растрогало Касси, что она машинально потянулась, чтобы сочувственно похлопать его по руке, но вовремя опомнилась. От Ангела это не ускользнуло, и Касси так смутилась, что тут же поспешно стала есть приготовленного Марией цыпленка, чтобы не смотреть на Ангела.

Но любопытство все же взяло над ней верх.

— Но как же это возможно — похитить ребенка в большом городе? — Она снова посмотрела на Ангела. — Неужели вас никто не искал?

— Не могу ответить на этот вопрос, ведь меня так и не нашли. Девять лет я провел в Скалистых горах, где не то что белого человека, даже индейца не видел.

— А вы никогда не пробовали убежать?

— Через несколько месяцев после того, как охотник привел меня в свою хижину, я случайно забрел далеко в лес. Когда Старый Медведь поймал меня, он привязал меня цепью во дворе и держал так три недели подряд.

Касси не верила своим ушам.

— И он даже на ночь не пускал вас в хижину?

— Хорошо, что все это произошло летом, — небрежно заметил Ангел, как будто говорил о каких-то пустяках. — Но после этого я уже не осмеливался отходить далеко от хижины. И только через пять лет он взял меня с собой в поселок, где продавал шкуры. Нам потребовалась неделя, чтобы туда добраться.

— И вы ни к кому не обратились за помощью?